Как известно из всемирной истории или истории войн и военных конфликтов, 17 сентября 1939 года части Красной Армии (или РККА, как указано в официальных документах) перешли западную границу СССР с Польшей, начав, как указано во всевозможных справочниках и энциклопедиях, освободительный поход на западные рубежи Украины и Белоруссии. До сих пор историки, как отечественные, так и западные спорят, что это было – военная агрессия или ликвидация тяжелейших последствий Брестского мира 1918 года, решений Версаля или Рижского (второго) договора по результатам советско-польской войны 1920 года.
Как бы там ни было, но исторические территории государства российского, а точнее, уже Советского Союза, вновь собрались в пределах той державы, которой они, т.е. эти территории, исторически принадлежали. К полудню 25 сентября того же 1939-го присоединение восточнославянских территорий де-факто, но не де-юре, было закончено: советские войска вышли на линию демаркации (т.е. разграничения) с немецкими войсками, которая и была установлена в результате договоренностей по советско-германскому пакту о ненападении, подписанному в Москве месяцем ранее, о чем никто и не спорит.
Вскоре, а точнее 28 сентября, был подписан очередной советско-германский договор о дружбе и границах, установивший новую западную границу СССР, практически совпадавшую с этнографическими границами славян востока, т.е. русскими, белорусами и украинцами. Ну а де-юре, спустя неделю, 1 и 2 ноября 1939 года Верховный Совет СССР принял законы (отдельно по каждой территориальной части) о включении в состав СССР территорий западной Украины и западной Белоруссии. Приобретения славянских территорий бывшего Отечества составляли более 203 тысяч квадратных километров с населением более 13 миллионов человек.
Но, как ни парадоксально это звучит сегодня, и на Западе, впрочем, как и на Востоке (точнее, среди ряда политиканов из числа национал-патриотов на определенной части Западной Украины), постоянно муссируется тезис о том, что Советская Россия не только поддержала начало Второй мировой войны нападением Германии на Польшу, но и сама приняла в ней участие «вторым эшелоном». Ну а присоединение территорий западной Украины и западной Белоруссии к СССР было, по их мнению, не чем иным, как вооруженной экспансией. И все это называется красивым словосочетанием не иначе как «исторически обоснованные факты». А ведь это не факты, а «чистой воды» самые настоящие мифы, ничего не имеющие общего с реалиями политической ситуации конца 30-х годов. Понятно стремление некоторых западных историков рассматривать воссоединение украинского и белорусского народов через призму агрессии хотя бы потому, что таким способом оправдываются акты агрессии уже в истории второй половины ХХ – начала ХХI веков против Югославии, Ирака, Афганистана, Панамы, Гренады и т.д. Но как можно оценить «исторический вклад» тех наших «национал-провидных» специалистов, которые в результате воссоединения стали не гражданами Румынии, Польши, Венгрии, Словакии и Польши, а родной им Украины. Парадокс, да и только.
НАПАДЕНИЕ ИЛИ ВОССОЕДИНЕНИЕ
Но факты, как говорится, упрямая вещь. Ни один уважающий себя историк с мировым именем никогда не скажет, что Советский Союз напал на Польшу. Ведь ответ в самой природе данного исторического явления, а природа его такова, что в 3 часа 15 минут 17 сентября 1939-го послу Польши в СССР Вальдемару Гжибовскому была вручена нота советского правительства, в которой утверждалось, что «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам, а также к беззащитному положению украинского и белорусского населения. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». Приведенный текст ноты говорит сам за себя, а именно: дан приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Ни слова об объявлении войны или начале боевых действий, как и ни слова о пересмотре границ.
17 сентября НКИД СССР разослал текст ноты, предъявленной Польше, в посольства всех государств, с которыми Советский Союз имел дипломатические отношения. Выступление по радио наркома иностранных дел СССР В.Молотова о событиях в Польше и начале Освободительного похода в Западную Белоруссию и Западную Украину, как он был назван с самого начала, было воспринято в Европе с пониманием и должным уважением. Освободительная миссия РККА была подтверждена также и тем, что в ночь с 17 на 18 сентября в посольство Советского Союза в Польше прибыли представители от командующего армией «Варшава» генерала Руммеля, сообщившие, что согласно приказу Главкома маршала Эдварда Рыдз-Смиглы польские войска не воюют с Красной армией. Что это означает на языке дипломатии? А то, что военное командование Польши, которое осталось единственной государственной структурой страны полностью соглашается на ввод советских войск для «взятия под свою защиту жизни и имущества населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
Сегодня, спустя семь десятилетий, скажем честно и не будем лицемерить: пакт «Молотова – Риббентропа» действительно вызывает не только историческое смущение, но и осуждение. Но если быть объективным и не поддаваться на неуместные в дипломатии и политике морально-нравственные доводы, следует зафиксировать исторический факт того, что польские лидеры вместе с Гитлером первыми положили начало территориальному переделу Европы (Судеты немцам, а Тешин – полякам в октябре 1938-го), о чем и спорить-то никто и не будет. А Сталин, каким бы диктатором или вождем народов он ни был, в тех условиях явного противостояния «с запахом пожара мирового масштаба» сделал все, чтобы не только отодвинуть границы, но и вернуть восточнославянские земли в свое историческое лоно. Это было не только правильно с политической точки зрения, но и исторически оправдано. Мы, потомки, должны быть ему благодарны. И Хельсинки 1975 года тому подтверждение.
ОККУПАНТЫ ИЛИ ОСВОБОДИТЕЛИ
Не будет откровением тот факт, что практически вплоть до Второй мировой войны народы Украины и Белоруссии были разделены. Итоги февральской революции, а не только Брест-Литовск, Версаль и Рига разрушили многовековое русское государство, а главное – по живому разрезали народы. Впрочем, следует отметить, что и Российская империя не объединила всех восточных славян, поскольку русины Галиции, Буковины и Карпатской Руси были под властью Австро-Венгрии. Присоединение этих, как сейчас модно говорить, регионов было одной из главных целей России в Первой мировой войне. После распада Австро-Венгрии большая часть коренного населения западно-украинских и западно-белорусских земель, а не осадников, оказалась в составе Польши. В той Польше, в которой даже по данным тенденциозной польской переписи населения 1931 года более 14 % всего населения страны составляли украинцы и 6 % белорусы (и это без учета литовцев, евреев и немцев, проживавших на землях к востоку и северу от Буга). Фактически же восточных славян в Польше проживало гораздо больше, поскольку власти Речи Посполитой всячески старались завысить численность «титульной», или «провидной», как модно сейчас говорить, нации. В результате в «поляков» записали всех католиков и лиц, хотя бы сносно владевших польским языком.
1 сентября 1939 г. внесло раскол не только в жизнь Европы, а со временем и мира, но и в жизнь «отдельно взятого» гражданского общества, т.е. народов уже бывшего польского государства. На двенадцатый день немецко-польской кампании польское правительство бежало, бросив страну на произвол судьбы. Хотя мужественные польские воины (среди которых было немало украинцев и белорусов) еще продолжали сражаться вплоть до конца сентября, это была уже агония.
Настал момент, когда освободительная миссия РККА стала жизненно необходимой для населения западно-украинских и западно-белорусских земель. Красную Армию население восточных земель, а фактически родных восточнославянских регионов встречало восторженно. К смущению, а то и ужасу комиссаров и политруков православные священники во главе своих прихожан хлебом-солью встречали красноармейцев. При занятии советскими войсками еврейского местечка Маневичи на Волыни местный еврейский оркестр, музыканты которого не знали советских песен, встретили освободителей мелодией «Боже, Царя храни»!
Как свидетельствуют многочисленные документы, «во всех населенных пунктах, где проходили части нашей Красной армии, трудящееся население встречало их с великой радостью, как подлинных освободителей от гнета польских панов и капиталистов, как избавителей от нищеты и голода». На митинге в селе Молотьково крестьянин говорил: «Мы жили 20 лет под гнетом польских панов, но мы никогда не переставали думать о том, что наши братья украинцы, живущие в великой Советской стране, придут и освободят нас от польского панского ига».
Но кроме цветов и хлеба, крестьяне (а среди украинско-белорусского населения интеллигенции по известным причинам было мало) выносили, в прямом смысле слова, связанных жандармов, осадников - словом тех, на чью голову вылилась народная ненависть…
Впрочем, и польское население «восточных кресов», хотя и с меньшим энтузиазмом, но также встречало красноармейцев цветами, ибо прекрасно понимало разницу между гитлеровскими войсками и частями РККА. Это сегодня ее не видят, ставя знак равенства между оккупантами и освободителями. Ну а тех, кто хочет удовлетворить свое любопытство, так сказать, на документальной основе, отсылаю к сборнику документов и материалов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», том первый «Накануне. Ноябрь 1938 г. – декабрь 1940 г.».
ЖЕЛАНИЕ НАРОДА ИЛИ НАСИЛИЕ НАД НИМ
Начавшаяся война в Европе и действия Красной армии в Польше после 17 сентября 1939 г., конечно же, не улучшили советско-английских и советско-французских отношений, серьезно ухудшившихся после подписания СССР договора о ненападении с Германией, который был воспринят английским и французским руководством как поражение их внешнеполитической стратегии. Вместе с тем, не желая подтолкнуть Советский Союз к дальнейшему сближению с Германией, Англия и Франция не стали обострять проблему советского вмешательства в Польскую кампанию, а попытались уточнить советскую позицию относительно войны в Европе.
Уже 18 сентября французский премьер-министр Э. Даладье спрашивал у советского посла, берет ли СССР украинское и белорусское население под свой вооруженный протекторат временно или Москва намерена присоединить эти территории к СССР, на что был получен вполне логичный ответ, что решать это будет сам народ на своих Народных Сборах. В Англии и Франции было широко распространено мнение, что ввод советских войск в Польшу имеет антигерманскую направленность и это может привести к усилению напряженности в советско-германских отношениях.
В то же время в Лондоне, впрочем, как и в Париже, опасались, что Москва может вступить в новую мировую войну на стороне Берлина, поэтому советское заявление о нейтралитете в европейской войне было воспринято там с удовлетворением.
18 сентября на заседании английского правительства было решено, что, согласно англо-польскому соглашению, Англия связана обязательством защищать Польшу только в случае агрессии со стороны Германии. Поэтому было решено «не посылать России никакого протеста». И хотя англо-французская пресса позволяла себе довольно резкие заявления, официальная позиция Англии и Франции свелась к молчаливому признанию советских военных действий.
Время призывало к тому, чтобы решать вопрос о западно-украинских и западно-белорусских землях открыто, четко, однозначно и на законных основаниях. На совместном заседании ЦК ВПК (б) и СНК СССР было принято решение поддержать инициативу бывших граждан Польши, проживающих на западно-украинских и западно-белорусских землях и созвать Украинское и Белорусское народные собрания во Львове и Белостоке, которые должны были решить такие вопросы, как: «1) Утвердить передачу помещичьих земель крестьянским комитетам; 2) Решить вопрос о характере создаваемой власти, т.е. должна ли быть эта власть советская, или буржуазная; 3) Решить вопрос о вхождении в состав СССР, т.е. о вхождении Украинских областей в состав УССР, о вхождении Белорусских областей в состав БССР; 4) Решить вопрос о национализации банков и крупной промышленности».
Правом выбора в Народные собрания пользовались все граждане мужского и женского пола, достигшие 18 лет, независимо от расовой и национальной принадлежности, вероисповедания, образовательного ценза, социального происхождения, имущественного положения и прошлой деятельности. От 5 тысяч избирателей выбирался 1 депутат. Инициативу по созыву Народных собраний и созданию Комитетов по организации выборов должны были взять на себя Временные народные управления Львова и Белостока. Кроме них в состав Комитетов по организации выборов должны были входить по одному представителю от каждой области, по два от крестьянских комитетов, по три от рабочих организаций, по два от интеллигенции и по три представителя от Президиумов Верховных Советов БССР и УССР, в состав которых и планировалось вступление новых областей. Кандидатов в депутаты могли выдвигать крестьянские комитеты, Временные управления, собрания рабочих по предприятиям, собрания рабочей гвардии, собрания интеллигенции. В те годы общественность Львова (в отличие от нынешней) считала эти действия Советского государства примером подлинной демократии. Или украинская интеллигенция тогда хлопала в ладоши под угрозой советских штыков, как об этом сегодня твердят историки «визвольного руху». Тогда почему они сегодня молчат о «восточных кресах» и не исправляют «ошибки Сталина»? Утерли бы нос «советским оккупантам», вернув захваченные ими земли Польше? Нет, не дождутся этого поляки от «справедливых» оранжевых европейцев. Но вернемся в далекий 1939-й.
В выборах на западных землях из 7 538 586 избирателей приняли участие почти 95 %, из которых за предложенных кандидатов проголосовало 90 %, против - 9 %.
Избранные 22 октября Народные собрания Западной Белоруссии (27 октября) и Западной Украины (29 октября) провозгласили Советскую власть на территориях соответствующих воеводств, переименованных в области и обратились с просьбой о включении их в состав Советского Союза. 1-го (для западно-украинских территорий) и 2-го (для западно-белорусских) ноября 1939 года Верховный Совет СССР удовлетворил их просьбу.
К сказанному выше следует добавить, что далеко уже не убедительными выглядят набившие оскомину утверждения о «разделе Польши» между Германией и СССР. Однако Советский Союз не получил практически ни одной территории, где поляки составляли бы подавляющее большинство населения (исключение составляла разве что лишь Белостокская область, или Белостокский выступ, на территории которого поляки и белорусы были представлены в равных частях).
Как итог, перенесение советской границы на Тису, Нарев, Буг и Сан восстановило историческую справедливость в отношении украинского и белорусского народов, что не отрицается сегодня ни политиками, ни общественностью этих государств и даже «записными» историками, которые, в безусловно положительном для собственной страны факте, нет-нет да и усмотрят пагубное влияние Москвы.
