Обыденные представления наших соотечественников о словенцах включают в себя твёрдое убеждение, что этот южно-славянский народ всегда исповедовал католическую веру. Между тем ещё столетие назад русские духовные журналы писали о православных словенцах, о тяге словенцев к России и Христианскому Востоку…
Словенское национальное самосознание до сих пор содержит в своих недрах предания о Кирилле и Мефодии. В словенской части Истрии находят глаголические граффити. Среди словенцев бытовали глаголические рукописные и печатные книги. Аквилейский Патриархат, которому словенцы долго подчинялись в иерархическом отношении (Аквилея упомянута и в классическом произведении словенской литературы – поэме «Крещение при Савице» Ф. Прешерна), некогда практиковал византийско-восточный обряд…
На волне национального возрождения народов Австрийской Империи поднялся словенский иллиризм. Главное место в ряду ревнителей традиции самостоятельного словенского русофильства и панславизма занимает Матия Маяр Зильский. Этот католический священник полтора века назад осмелился выступить в защиту кириллицы и Кирилло-Мефодиевского наследия на всём славянском Западе. В 1867 году каноник Маяр присутствовал на Славянском съезде в России и до конца своих дней выступал за сближение словенцев с братьями на Востоке.
Словения в XIX веке не имела административного единства и не обладала сколько-нибудь значимой автономией. Некогда словенские города ещё 800 лет назад были заселены немецкими колонистами, в сёлах говорили не столько на словенском литературном языке, сколько на сильно отличающихся друг от друга диалектах. Национальная земельная аристократия отсутствовала, прослойка буржуазии была незначительной. В этих условиях именно духовенство возглавило движение в защиту народности. Дополнительным мотивом к такой активности стала и антиклерикальная политика австро-немецких либералов, стремившихся разрушить католические социальные институты, мешавшие, по их мнению, воссоединению всех немецкоязычных областей. Немецкий национальный либерализм отличался крайней нетерпимостью к славянству, эту нетерпимость унаследовала от него и немецкая социал-демократия (достаточно вспомнить уничижительные эпитеты, которыми награждал славян Карл Маркс).
Подобно русинскому униатскому духовенству, словенское католическое духовенство некоторое время вынашивало планы перехода в Православие. Об этом в своё время писала И.В. Чуркина:"В 80-90-ые гг. XIX в. в (словенском) либеральном движении оформилось течение русофилов. Они верили, что только опора на Россию поможет словенцам избавиться от немецкого ига. Русофилы выступали за принятие словенцами русского языка в качестве литературного, за создание ими национальной словенской церкви. Отличительными чертами последней являлись старославянский язык богослужения и греческий обряд. Эту церковь русофилы называли Кирилло-Мефодиевской. Достичь ее они полагали сначала переходом словенцев в унию, а затем принятием ими православия. Деятельность русофилов носила политический характер...Жители селения Рицманье под влиянием капеллана Пожара захотели принять унию..."(
http://old.inslav.ru/konf_rubg01.html ). Что касается мiрян, то они вообще действовали в этом направлении решительно.
«Как почитается между словенцами православие, приведу следующий пример для доказательства. В Триесте сербы имеют свою великолепную православную церковь. Католики словенцы там охотнее идут в церковь, чем в свой храм. У них вошло даже в обычай просить священника о молебнах. Недавно Задарская газета «Истина» напечатала об этом обширное извещение…
Если бы ныне в простом словенском народе было лишь несколько воодушевлённых проповедников православия, словенцы легко были бы приобретены для православия. Пока никто не положил начало…
Но оно будет положено, ибо началось движение в Градце.
Там в прошлом году (1886) составился комитет православной общины, которая хочет создать православную церковь. Имел я в руках воззвание этого комитета для собирания пожертвований на построение православной церкви, - и вообразите моё удивление, когда я увидел, что председатель комитета отставной полковник, немец, Эрнест Зайц. Заинтересованный этим обстоятельством, я постарался разузнать, в чём тут дело. Оказалось следующее. В Градце живёт много отставных чиновников, особенно офицеров. Между ними находятся и сербы, а так же сербки. В градецком университете довольно много православных сербов-студентов. Эти-то студенты и подняли мысль о построении православной церкви в Градце и начали её осуществлять…
На Рождество Христово они приглашали православного священника из Загреба…
Я знаю, что русские охотно пришлют пожертвования в градецкую церковь, но пусть мне не поставится в вину, если замечу, что этим многого не достигнешь: для успеха дела необходимо организовать в России большое общество для распространения православия между западными славянами.
Братья русские имеют православную миссию в Японии, Китае, имеют Палестинское общество и др. Почему бы им не организовать общество для распространения православия между западными славянами. Такое общество было бы ныне весьма нужно. Оно бы во многом сделало прогресс славянской мысли и было бы правою рукою Славянского Благотворительного Общества» (Православное обозрение. 1887. №1). Насколько мне известно, православный храм в Граце существует и поныне, но он небольшой и располагается на кладбище…
Русофильство среди словенцев распространялось стихийно. В 1870 году Петербургский Славянский комитет получил письмо от словенского юноши, самостоятельно выучившегося читать и писать по-русски. К концу XIX века в Лайбахе (Любляне) и других городах так же стихийно стали возникать «русские кружки», учредители которых выписывали из России книги и газеты, устраивали публичные лекции. Всё это также способствовало ознакомлению словенцев с Православием.
Подкарпатские русины сотрудничали со словенцами в деле отстаивания славянской чести перед угрозой германизации и мадьяризации.
В книге, изданной к 15-летию «Общества имени Михаила Качковского», прямо указывается, что великий борец за национальную и религиозную самобытность галицких и подкарпатских русинов протоиерей Иоанн Наумович пришёл к мысли об основании этого Общества под влиянием примера словенского «Общества святого Могория», с работой которого отца Иоанна познакомили его коллеги – словенские депутаты австрийского парламента Разлаг, Вожняк и Витежич.
В свою очередь русинский просветитель Добрянский-Сачуров «был двигателем того вероисповедного движения между западными славянами, которое привело к образованию православных общин между венскими чехами, а так же на юге между словенцами и хорватами» (Аристов Ф.Ф. Карпато-русские писатели. Исследование по неизданным источникам. Том 1. 1916. С. 211).
Австро-Венгрия воспринимала Православную Церковь как корпорацию публичного права, но не в общеимперском, а только в региональном контексте. Сербская Церковь не имела права выходить за пределы очерченных в 1620 и 1864-1867 годах внутренних границ. Например, православный приход в Праге до самых последних дней Империи влачил существование в малопочтенном статусе «частного клуба», терпимого лишь в весьма малой степени (а после 1914 года – не терпимого вовсе).
В 1863-1864 годах с целью ослабления Карловицкой Патриархии у неё была отобрана часть приходов, объединённых под общим наименованием «Буковинско-Далматинской Митрополии». Составленная из разнородных элементов, постоянно подвергавшаяся угрозе ассимиляции, митрополия выжила благодаря усилиям епископа Никодима Милаша. В 1901 году Г.А.Воскресенский писал о том, что небольшая часть словенцев держится православия и принадлежит Далматинско-Истрийской церковной области.
Между тем даже на переход словенцев в греко-католичество из Римской церкви австрийские власти смотрели очень не благосклонно и старались ограничить его, что было абсурдом: в Галиции и Далмации униатство поощрялось.
Вот что об этом писала русская церковная пресса («Церковные ведомости»): «Южным славянам Папа разрешает славянское богослужение латинского обряда в тех приходах, где глаголическое богослужение было признано в прежнее время; разрешает и словенцам перейти в унию, - на днях, 6 марта (1901 года), в Рицманье будет совершена первая со времён Адриана Второго и Иоанна Восьмого славянская литургия, - но подчиняет их не Галицко-Русскому митрополиту во Львове, считающемуся главой всей униатской церкви в Австро-Венгрии, а католическому епископу Крижевскому в Хорватии, т.е. в Венгрии: русской униатской церкви Папа очевидно не доверяет, как стоящей слишком близко к православным преданиям». В начале XXI столетия в Словении существует лишь 2 старинных здания греко-католических церквей (правда, со статусом «памятников архитектуры»)…
Венский кабинет пытался регулировать деятельность десятков разнообрядных и многонациональных общин одними и теми же шаблонными методами военно-полицейского «покровительства» и надзора. Возможно, из-за этого надзора не состоялись и учреждения Всеправославного Братства (авторы идеи - епископ Смоленский Иоанн, протоиерей Раевский, год выдвижения идеи – 1863 год ), и Общества для распространения православия среди западных славян (1887 год). Особенностью Словении было то, что пангерманисты чрезвычайно упорно сопротивлялись возрождению словенского самосознания. Автор лево-либерального журнала «Русская мысль» в 1895 году обращал внимание читателей на то, что «австрийские немцы-либералы не хотят допустить равноправия славянских народов» (Том 7). В 1896 году другой левый журнал «Русское богатство» информировал жителей России о положении словенцев: «Ещё у всех в памяти те шовинистские крики, которые раздавались со стороны немцев в прошлом году, когда в парламент было внесено требование учредить словенскую гимназию в Цилли. На этот раз немцы проиграли своё дело, и, благодаря соединённым голосам славянских депутатов, словенцы получили требуемую ими гимназию». В 1893-1894 годах раздавались даже обещания учредить словенский университет в Любляне, но дальше обещаний дело не пошло, и в начале ХХ века журнал «Русская школа» констатировал: из всех славянских народов словенцы менее всего обеспечены средними и высшими учебными заведениями.
А между тем, стихийная тяга к образованию, к обучению русскому языку среди словенцев только усиливалось. «В Любляне особенной любовью пользуется русская литература» (Богословский Вестник, 1901 год).
В 1907 году «Церковные ведомости» благожелательно писали о «Словенском Христианско-Социальном Союзе» - культурно-просветительном учреждении, имеющем много филиальных отделений по всей стране. Возглавлял этот союз доктор Янез Эвангелист Крек, который попытался соединить борьбу за христианство, национальное самоопределение и социальную справедливость. Крека считают основоположником «католического социализма», но этот социализм был левым лишь по форме, но при этом глубоко правым по содержанию. После 1894 года в Австро-Венгрии прежний, классический консерватизм потерял всякий смысл, так как именем короны были проведены реформы едва ли не в духе «якобинской диктатуры». Как мы уже выяснили выше, главным врагом славянства был немецкий либерализм, а социалисты были единственными дееспособными противниками либералов.
Профессор теологии Крек скончался в октябре 1917 года, не дожив всего две недели до взятия власти большевиками в России. Однако можно не сомневаться, что «словенский социалист» стал бы категорическим противником коммунистического режима, хотя бы по причине антирелигиозной настроенности большевиков.
В 1918 году лидеры словенской католической Народной партии согласились на присоединение словенских земель к южно-славянскому государству, втиснувшись тем самым в когорту победителей.
Увы, тот опыт противостояния господствующей народности, который был приобретён словенцами в Австро-Венгрии, совершенно противоестественным образом стал применяться ими в отношении сербов. Особенно мрачную память о себе оставил бывший сподвижник Крека Антон Корошец, виновный в кровавом разгоне Крестного хода в центре Белграда в 1937 году. Конечно, среди словенских клерикалов были люди умнее и лояльнее Корошеца, но не они задавали тон…
В XX веке ярко проявилась склонность словенцев к компромиссам со своими естественными противниками (Ватикан и Германия, несомненно, относятся к таковым), при этом противостояние со славянскими соседями носило иногда ожесточённый характер. В 1991 году пролилась кровь безоружных сербских солдат в Холмеце и других местах....А ради чего проливалась братская кровь? Ради "евроатлантических идеалов"...
Сегодня нам иногда приходится слышать упрёки некоторых словенских националистов, адресованные властям в Любляне, по поводу слабого соблюдения прав и интересов словенского народа в структурах Брюсселя и Вашингтона. Упрёки эти справедливы, однако разве трудно было это предвидеть 20 лет назад, когда Словения выламывалась из СФРЮ?
Ещё в 1915 году Царь-Мученик Николай предупреждал хорватов и словенцев о том, что им в любом случае будет лучше жить в союзе с братьями, а не с чужеродными европейскими нациями.
За время, прошедшее с момента окончания Второго Ватиканского Собора, словенцы успели убедиться в лукавстве экуменического движения – между прочим, Словения имела несчастье стать полигоном для обкатки экуменических технологий Ватикана ещё с 1907 года.
Любая живая душа никогда не смирится с мертвенностью «экуменического диалога». А это значит, что надежда на возрождение Православия в Любляне остаётся.
Ex oriente Lux!
