Главная страница

Мы в соцсетях











Песни родной Сербии







.......................




/1.10.2015/

Обращение Стефана Каргановича – по исследованию событий в Сребренице

Обращение Стефана Каргановича – по исследованию событий в Сребренице в июле 1995 года – на XX международной научно-практической конференции «Социально-экономические проблемы развития муниципальных образований», Москва, 30 сентября 2015 года     

Уважаемые коллеги и дорогие друзья!      

Благодарю организаторов за предоставленную мне большую честь обратиться к вам сегодня в связи со Сребреницей. Сожалею, что вследствие стечения обстоятельств не смог присутствовать и физически, чтобы лично со всеми вами познакомиться и общаться. Я уверен, что Бог вскоре предоставит нам новый шанс.      

Для сербского народа Сребреница является вопросом первоочередной нравственной и политической важности. Поясню: когда говорю о Сребренице, речь идет о событиях в данной местности в Боснии и Герцеговине во время войны, в июле 1995 года. Или – еще точнее – речь идет об официальной версии данных событий, а данную версию исследованные и выявленные нами факты не поддерживают. Мы являемся неправительственной организацией «Исторический проект Сребреница», зарегистрированной в Голландии, и с 2008 года занимаемся научным исследованием, окончательной целью которого является ответ на вопрос: что же в июле 1995 года в самом деле произошло в Сребренице?      

Меня зовут Стефан Карганович (по фамилии видно, что со стороны отца имею русские корни), и родился я в Белграде, в Сербии. С одиннадцати лет с мамой живу в США, где получил образование и диплом юридического факультета, но никогда не забыл сербский язык и не потерял нравственную приверженность к стране, в которой родился.      

С 2001 года занимаюсь несколькими делами в Гаагском трибунале, где мне довелось убедиться в политической подоплеке и низком профессиональном качестве обвинений в геноциде и убийстве 8 тыс. военнопленных против сербской стороны в связи со Сребреницей. Когда моя работа в Гааге стала подходить к концу, я почувствовал глубокую нравственную обязанность – в первую очередь из соображений справедливости и истины, а потом и к народу, из которого я произошел – поднять исследование важного вопроса Сребреницы на более высокий научный и профессиональный уровень. При помощи международной группы блестяще образованных коллег разных специальностей – сербов, русских, евреев, американцев, англичан, финнов и иных национальностей – нам удалось начать наш Проект, провести целый ряд фундаментальных исследований, и до сих пор опубликовать семнадцать экспертных публикаций по теме Сребреницы. Здесь мне хотелось бы поблагодарить всех наших сотрудников за приложенные усилия, а также Республику Сербскую, которая нам некоторое время материально помогала, ибо без их вклада мы не смогли бы сделать ничего.      

Уважаемые коллеги, я попытаюсь в рамках краткой лекции осветить, прежде всего, важность темы Сребреницы, потом указать на трудности, с которыми сталкивается любой, кто данную тему объективно исследует, и наконец, отдельные из важнейших достигнутых нами результатов.      

Что касается важности Сребреницы, хотелось бы указать вам на два момента.      

Во-первых, не умаляя важность фактографии самого события, важнейшим вопросом по Сребренице является не количество расстрелянных человек, или как должна гласить самая подходящая юридическая квалификация – геноцид, резня, месть или что-то иное – а в каких геополитических целях Сребреница используется? Кому выгодна версия событий в Сребренице, навязанная западной пропагандой, и как эта коварно сконструированная история используется?      

Картина, преподнесенная миру западными СМИ и политическими руководителями с середины 90-ых, задолго до того как основные факты вообще можно было установить, гласит, что сербами там совершен геноцид мусульманского населения, что это является самым ужасным преступлением, имевшим место в Европе после конца Второй мировой войны, что западные державы несут огромное бремя вины из-за своего неединства и недостаточной решимости предотвратить данное преступление в Сребренице, но, данное упущение ими с тех пор предписывает нравственное обязательство военного вмешательства везде и в любом месте, чтобы новая «Сребреница» не повторилась. Будучи изысканной аудиторией, вы уже, я в этом уверен, понимаете один из коварных способов использования Сребреницы. Это – наподобие нравственной основы и политического оправдания доктрины т.наз. «права на защиту», или по-английски R2P. Данная доктрина используется западными державами исключительно для агрессивных посягательств на непокорные им суверенные государства, с отговоркой, что те «нарушают права человека». Указанные посягательства регулярно происходят в обход положений международного права и вопреки им. Характеристикой этой доктрины является то, что западные государства, провозглашающие себя «международным сообществом», лишь для себя резервируют исключительное право определать обстоятельства и способ его применения, равно как и то, кто станет очередной мишенью, т.е. жертвой.      

Косово в 1999 году явило первый пример применения данной доктрины. Как и в последующих примерах, идеологическим основанием для интервенции стало сочетание лживых утверждений подконтрольных СМИ о мнимых массовых преступлениях против албанского гражданского населения. В ходе агрессии НАТО против Югославии, в какой-то момент стали муссировать слухи об убийстве сербами нескольких сотен тысяч албанцев в Косове. Синхронно с этим проводилась операция западных политических элит по убеждению собственного и мирового общественного мнения в необходимости военной интервенции.      

Потом последовали другие примеры. В Ираке в 2002 году, наряду с лживыми обвинениями в связи с несуществующим оружием массового уничтожения, Западом запущена и ложная история про массовые убийства курдов на севере страны, в качестве второго основания для военной интервенции. В Ливии в 2011 году мы снова видели инсценировку кризиса и лозунг, что путем военной интервенции Запада необходимо воспрепятствовать повторению «Сребреницы» силами Каддафи над противниками в Бенгази. В Сирии – тот же сценарий. Не только западные СМИ и политики, но также турецкий министр иностранных дел Давутоглу в какой-то момент предупредил, причем дословно, что «мы должны провести военную интервенцию в Сирии, чтобы режим Асада не уничтожил своих противников таким же образом как и сербы устроили массовую резню в Сребренице».      

Давутоглу это заявил сразу после мнимого нападения на мирных сирийских жителей в Гуте в августе 2013 года, в отношении которого вскоре установлено, что на деле это было классической разведоперацией «под ложным флагом», организованной западными службами и их сирийскими наймитами в целях дискредитации сирийского правительства, чтобы создать гуманитарный предлог для военной интервенции. Это весьма интересно и важно, потому что наши исследования подоплеки событий в Сребренице вызывают нарастающее подозрение, что и операция в Сребренице проводилась «под ложным флагом», чтобы инкриминировать сербскую сторону.      

Подытожим: в качестве мнимого гуманитарного подспорья при проведении военных интервенций в целях уничтожения государств, отказывающихся полностью подчинятся указаниям Запада, Сребреница в настоящий геополитический момент играет роль огромной важности. Где бы Запад не применял Сребреницу для проведения агрессии, везде речь шла о политических целях, никакой связи не имеющих с гуманностью, или, одновременно, о материальной заинтересованности оккупировать государство попавшее под прицел, и разграбить его природные ресурсы.      

В этом смысле, очевидно, что злоупотребление Сребреницы существенно важно и для России, так как в каждом из приведенных мною примеров западная агрессия, мотивированная, казалось бы, гуманитарной заботой, чтобы «не повторилась Сребреница», на деле задумана для того, чтобы в определенных местах мира причинить ущерб интересам России.      

Наряду с таким способом использования Сребреницы, который я назвал бы геополитическим в широком смысле данного понятия, Запад использует Сребреницу и в более узком плане на Балканах. Сребреница превратилась в учредительный миф так называемой бошняцкой нации, а это касается славянского населения Боснии и Герцеговины и отдельных частей Сербии и Черногории, во времена турецкого владычества принявшего исламскую религию. Интересы Запада в балканском регионе сводятся к старому римскому девизу, divideetimpera, разделяй и властвуй. Подобный братоубийственный принцип применяется и на Украине, в процессе создания искусственной, антирусской украинской нации. Поэтому Запад усиленно поддерживает создание искусственной мусульманской нации в Боснии, с самосознанием как можно более удаленным от славянских и сербских корней. Официальная версия о геноциде в Сребренице, уже превращенная в миф, про попытку православных сербов истребить своих соседей мусульман, становится могущественным средством для долговременного раздора между людьми одной крови и происхождения. Для того, чтобы лучше понять подобный механизм, снова обращаю ваше внимание на события на Украине. Данный раздор выгоден только западным державам, которые теперь появляются в роли арбитра. Следовательно, сохранение указанного мифа необходимо для оправдания присутствия и вмешательства Запада на значительной части территории бывшей Югославии.      

Кроме того, Запад черпает еще одну выгоду из поддержки боснийским мусульманам. Жертвами агрессии Запада после развала СССР и исчезновения многополярного мира стали преимущественно мусульмане. Общее количество жертв – в Ираке, Афганистане, Ливии, Сирии, Йемене и других местах – составляет 2-3 миллиона безвинных, мирных людей. Это в двести или триста раз превышает мнимое количество жертв в Сребренице. Лицемерная поддержка боснийским мусульманам позволяет Западу утверждать, что он вовсе не противник арабов, мусульман или ислама как такового, и пропагандистски выпячивать поддержку боснийским мусульманам, навязчиво настаивая на международном признании «геноцида» в Сребренице, якобы совершенном сербами, в качестве доказательства, что это именно так.      

Теперь я вкратце укажу на трудности, с которыми мы в исследовании Сребреницы сталкиваемся. Трудности являются крупными и многочисленными. Отдельные важные архивы останутся под грифом секретности еще 30 или 50 лет. Мягко говоря, не приветствуются любые толкования имеющихся фактов, отклоняющиеся от принятой, «политкорректной» версии, одновременно служащей для оправдания геополитических претензий Запада.      

Поиски истины о Сребренице разделю в три уровня доступности информации.      

Первый уровень информации – то, что содержится в тщательно отфильтрованном официальном нарративе. Данная версия приспособлена для того, чтобы служить пропагандистским целям центров могущества, которые ее и разработали. На данном уровне находится большинство людей, для которых официальные СМИ являются единственным или главным источником получения сведений. Тут нет критического размышления, и сложные события сводятся к упрощенным, карикатурным лозунгам: Сребреница – геноцид, Асад – массовый убийца собственного народа.      

На этом уровне сообщается лишь то, что служит интересам западных центров могущества, преимущественно без обстоятельных данных, могущих побудить рядового человека к критическому размышлению. Любое подобие истины является случайным и непреднамеренным.      

Второй уровень информации является плодом критического отношения к официальной версии. Это и есть наша задача. Но, это имеет свойство имманентной, внутренней критики. В нашей работе мы в основном ограничены на относительно скудные и неполные данные, предоставляемые именно теми, кто преследует цель не содействовать честному расследованию, а затуманить событие и скрыть существенные элементы. Наряду с доказательствами, собранными там и сям, на данном уровне мы пользуемся данными, пропущенными противоположной стороной по неосторожности, и указываем на изъяны, противоречия и нелогичности ее доводов. Во многих сегментах нам удается показать, что обнародованная противоположной стороной фактографическая база не поддерживает извлеченные из нее выводы.      

Приведу вам один пример по Сребренице. Данные судмедэкспертизы, собранные экспертами прокуратуры Гаагского трибунала, вовсе не поддерживают вывод о 8 тыс. убитых. Проведя анализ всех их заключений о вскрытии, мы показали, что в массовых захоронениях, связанных со Сребреницей, находится значительно меньше – около 1920 трупов. При этом, образец ранений и способ смерти, по записям судмедэкспертов прокуратуры, не являются однозначными. Лишь в примерно 1000 случаев можно сделать вывод о насильственном убийстве вследствие пулевого ранения, т.е. возможного расстрела. Примерно в 650 случаев лицо несомненно погибло в ходе боевых действий и не стало жертвой незаконного акта. Еще в нескольких случаях причиной смерти стало что-то иное, не указывающее на насилие – а это логично, ведь в анклаве Сребреница за три года войны кто-то должен был умереть и естественной смертью.     

Сутью второго уровня является то, что он дает ответ на вопрос «что не могло произойти», и в случае Сребреницы это означает, что не было массового убийства 8 тыс. военнопленных в рамках операции геноцида, хотя это не дает нам четкий ответ на вопрос: «что произошло». Все-таки, и это достаточно, чтобы на служебный нарратив бросить обоснованное подозрение, и может стать достаточной причиной для его отклонения.      

Третий уровень – самый сложный, и чем тема щекотливее, наподобие Сребреницы, тем дольше архивные и прочие данные остаются недоступными не только для рядовых лиц, но и для научных исследователей. Неотфильтрованные, новые и релевантные источники, данные и доказательства, могущие радикальным образом изменить официальную картину, скрыты в недоступных архивах. Они могли бы существенным образом компрометировать официальную версию, но официальная версия должна сохраниться любой ценой потому, что служит для достижения весьма важных и нечестных политических целей.      

В настоящее время исследование Сребреницы находится на втором уровне информации. Нам стало известно больше о том, что в Сребренице точно не могло произойти – что там не расстреляно 8 тыс. человек и что там не было геноцида – чем о том, как и почему отдельные люди там принесены и жертву. Самым драматическим подтверждением правильности этого стало особое мнение судьи Гаагского трибунала Жан-Клода Антонетти в вердикте сербскому генералу Здравко Толимиру в апреле с.г. В своем шокирующем заявлении, Антонетти сказал, что, если бы родные убитых спросили его кто именно и зачем приказал убить их близких, то он, судья, выслушавший все представленные в ходе процесса доказательства, не знал бы что ответить на такой вопрос.      

Последний пункт моего выступления касается имеющихся у нас в настоящий момент сведений о событиях в Сребренице в июле 1995 года.      

Официальная история о Сребренице, продвигаемая западными СМИ, учрежденными и финансируемыми Западом судами, такими как Гаагский трибунал, и политическими руководителями западных держав, не выдерживает критики ни в одном из основных пунктов.      

Геноцид по своей сути является государственным преступлением в целях уничтожения одной из категорий, защищенных международной конвенцией. Даже 15 лет спустя после первого вердикта Гаагского трибунала, касающегося Сребреницы, по делу генерала Крстича, нет доказательств о том кто, когда и зачем в государственных или военных структурах Республики Сербской планировал совершить геноцид в Сребренице. Вышеуказанный вывод французского судьи Жан-Клода Антонетти убедительно это подтверждает. Мусульмане – женщины, дети и старики – из Сребреницы транспортированы сербскими силами на мусульманскую территорию, без жертв. Геноцид является немыслимым в ситуации, когда обвиненная в совершении геноцида сторона пощадила репродуктивную часть сообщества и перевезла в безопасное место, на территорию своих противников.      

Имеющиеся у нас доказательства также математически исключают возможность казни 8 тыс. мусульман мужчин из Сребреницы. Все компетентные оценки численности населения анклава Сребреницы, в том числе и самого Гаагского трибунала, согласны с тем, что 11-го июля 1995 года, когда сербские силы заняли Сребреницу, в анклаве было около 40 тыс. жителей. Международный Красный Крест и Всемирная Организация Здравоохранения в г. Тузла сразу же после события составили список лиц, покинувших Сребреницу и без проблем прибывших на мусульманскую территорию. На 4-е августа 1995 года список состоял из 35632 лиц. По оценке наблюдателей ООН, в борьбах вокруг Сребреницы и в прорыве дивизии мусульманской армии, находящейся в июле 1995 года в Сребренице, вследствие борьбы с сербской армией, погибло около 3 тыс. мусульманских бойцов. Это оставляет возможность как раз для около 1000 расстрелянных, а наш анализ доказательств судмедэкспертизы экспертов Гаагского трибунала показывает, что их и могло быть не более 1000.      

Расстрелянные входили в состав мусульманских вооруженных сил в Сребренице и являлись военнопленными, и это несомненно является военным преступлением. Но здесь непременно следует задаться вопросом: кто задумал это преступление, кто его совершил и за чей счет?      

Я уже пользовался аналогиями из вашего, российского опыта, и теперь вам предлагаю еще одну. Сбитый малайзийский самолет в июле прошлого года – это также было тяжкое преступление, в котором пострадало около 300 лиц. Сразу же, без какого-либо расследования и без представления каких-либо доказательств, в совершении данного преступления обвинили Россию, и даже президента Путина лично. Если помните, там даже подложили лжедоказательства в виде смонтированной записи подслушанного разговора двух офицеров армии Новороссии, в котором они якобы признаются в том, что запустили ракету, сбившую пассажирский самолет.      

Как и в случае ложного обвинения России за сбитый малайзийский самолет, и обвинение сербов в совершении геноцида в Сребренице было сконструировано без предварительного сбора данных, непосредственно после события, еще до того как точные факты кто-либо мог узнать, путем использования ложных данных и для достижения определенных геополитических целей. Когда речь идет о малайзийском самолете, целью является дискредитация президента России и ослабление позиций Российской Федерации в рамках украинского кризиса, вызванного самим Западом путем незаконного путча в феврале прошлого года.      

Параллели ошеломляют. Югославский кризис также вызвал Запад в начале 90-ых поощрением сепаратизма, чтобы раздробить единое государство. Также как после 15 лет процессов в Гааге мы все еще не имеем ответ на главные вопросы в связи со Сребреницей, равным образом по истечении больше 12 месяцев нет четких ответов на вопрос кто сбил малайзийский самолет. И в том и в другом случае «расследованием» занимаются западные службы и Западом финансируемые организации – таким в случае Сребреницы является Гаагский трибунал – а они очевидно имеют конфликт интересов и не могут сделать объективный вывод. Также как все физические доказательтсва о самолете и пассажирах сразу же были собраны и с территории Новороссии отправлены в Голландию, где находятся под жестким контролем, равным образом в случае Сребреницы Гаагский трибунал завладел большинством доказательств, раскрывая лишь то и лишь настолько насколько отвечает его задаче – подтвердить историю, что в Сребренице сербы совершили геноцид, расстреляв 8 тыс. пленных мусульман, «мужчин и мальчиков».      

Нечто подобное можно ожидать и от Отчета, составляемого в отношении малайзийского самолета, который подтвердит, или внушит вину России.      

Что я хочу сказать?.. и этим закончу свое выступление. Я считаю, что и Сребреница, и сбитый пассажирский самолет в прошлом году над Новороссией, являлись разведоперациями «под ложным флагом». Это значит, что преступление организовано и совершено так, чтобы преднамеренно оставленные ложные следы наводили на вину стороны, которую необходимо дискредитировать, в то время как настоящие авторы остаются в тени, пожиная политические плоды своего злодеяния. 

 После шести лет изучения Сребреницы, я убежден, что преступление, значительно меньших размеров, но все-таки весьма тяжкое, организовали и им управляли западные разведслужбы посредством своих оплачиваемых местных сотрудников. Данный тезис в настоящий момент я не смог бы доказать в суде, потому, что мы еще не достигли третьего информационного уровня, где станут доступными все релевантные доказательства и данные. Все-таки, это является единственной всеобъемлющей теорией, объясняющей все то, что мы до сих пор о Сребренице узнали, объясняющей поведение всех заинтересованных сторон, и отвечающей на вопрос: cuibono? Кому от этого польза? Это в подобных ситуациях всегда является ключевым вопросом, безотносительно того, идет ли речь о Сребренице, о малайзийском самолете, об убийстве мирного населения отравляющим газом в Сирии, или какой-то иной, подобной, т.е. необъяснимой и в любом отношении подозрительной операции.      

Благодарю вас за внимание и желаю вам успешной работы. Я уверен, что вскоре буду иметь честь и удовольствие со всеми вами познакомиться.      

Перевод с сербского Савы Росич     

     

Стефан Карганович