Главная страница

Мы в соцсетях











Песни родной Сербии







.......................




/7.9.2004/

Интервью Ивана Приймы с Драгославом Боканом

ДРАГОСЛАВ БОКАН - глава военно-патриотической организации "Бели орлови" ("Белые орлы"). По профессии телережиссер. Известен своим телесериалом о сербских монастырях. С началом войны полностью посвятил себя руководству "Белыми орлами". Названная так по белым орлам, входившим в старый сербский герб, зта организация сформировалась сразу после второй мировой войны аз монархически настроенной молодежи, пострадавшей затем в титовских концлагерях. Сегодня ,организация обновлена, стала более деятельной. Д. Бокан неоднократно заявлял в печати, что задача "Белых орлов" - воспитание молодежи в военно-патриотическом, монархическом духе. Помимо организации боевых отрядов и ведения боевых действий, Д. Бокан занимается устройством на лечение и работу инвалидов войны и людей с поврежденной психикой.

      - Драгослав, тебе, молодому, хорошо образованному человеку, представителю интеллектуальных кругов, вначале наверняка была глубоко чужда любая война. Как получилось, что ты оказася во главе военной организации?

      - Принадлежа своей нации, своей Родине, я уже тем самым принадлежу к некоей военной организации. Ведь когда Родина в состоянии войны, она вся, до последнего своего гражданина, превращается в военную организацию. Точно так же как в мирное время она превращается в единую молитвенную и трудовую организацию. Отсюда - я лишь взялся выполнять мое призвание, так же как сделал бы это любой из поколений моих предков. Только в отличие от них, я оказался в такой войне, в которой Родина моя не отрегулировала еще ни вопроса о своем имени, ни о своем гербе, ни о своем образе мышления. Даже неясно все еще, что такое - быть сербом и что такое наша общность. Поэтому я, к сожалению, не мог присоединиться к какой-то уже существующей организации, как поступили бы мои предки: без шума и помпы, без разговоров о политике. Я вынужден был сам организовать нечто, не существовавшее ранее. Это патриотическая организация, объединяющая людей, готовыхзащищать свою Родину, когда та воюет. В сущности совершенно естественное дело, но в такое время, как наше, подобная попытка провозглашается экстремистской, радикалистской. Она тут же получает свою идеологическую оценку - характеристику правого крыла. Я против ничего не имею, поскольку с введением термина "левые", я, конечно же,- правый. Но я бы прежде всего деидеологизировал терминологию и вернулся бы к той до-идеологической ситуации, в которой слова "патриотизм" было бы вполне достаточно, чтобы описать все, чем мы занимаемся. Увы, но тот призыв к освободительной, отечественной войне, на который откликнулись бы и все остальные мои сверстники, в данном случае не прозвучал. И вот я должен создавать организацию, пополнять ее, объяснять вещи, казалось бы, каждому ясныето есть заниматься делом, являющимся лишь про-тезисом реальности. Ибо наша реальность настолько полна демагогии, лжи, неверных терминов, общих мест, банальной болтовни "общественного мнения", ошибочного употребления слов "демократия", "справедливость", "свобода", "правда", "закон"... Так что задача эта была сложна и в военном отношении и, еще более, в педагогическом и политическом. Все это вылилось в нечто, охарактеризованное в тогдашних югославских политических кругах как агрессивный радикализм, ультранационализм, не приемлемый для сербской традиции. То есть именно попытка приблизиться к сербской традиции была заклеймена нынешними псевдосербами как нечто противоречащее сербской традиции. К счастью, ни я, ни мои товарищи не обращаем внимания на то, что говорят о нас телевидение и радио. Все люди, интересующие меня как суд сербской общественности, давно умерли, но на примере их дел, их добродетелей, их жертв я точно знаю, что бы они сказали о нашей деятельности.

      - Драгослав, как ты понимаешь свой долг в этой войне? Каким должен быть в ней сербский воин?

      - В самом вопросе содержится целый ряд терминов, таких как "воин", "война", "сербский" и т. п.,- которые, к сожалению, больше уже не имеют того простого, органичного объяснения, тут же рождающего и простой ответ. Эти слова сегодня могут у разных сербов вызвать разные ассоциации из-за непонимания сути терминов. А ведь "война" - это реальность, которую не выбирают. Так что нет грязных и чистых войн. Есть войны оборонительные и захватнические. А на крайнем рубеже истину любой нации можно перевести сочетанием "национальный интерес". И история состоит из успехов и неудач различных национальных интересов. Поэтому надо быть очень реалистичным. Надо иметь идеалистическую позицию по отношению к своей Родине, к целям своей Родины и надо попытаться в столкновении потребностей и нужд своей Родины с общечеловеческими идеалами найти правильную меру. Не зверствовать, служа Родине, ибо тем самым мы уже перестаем являть собой то, что олицетворяет собой наша Родина. Но, с другой стороны, мы не можем быть просто представителями некоей человеческой расы,- мы должны откликаться на призывы и задачи, которые ставит перед нами в данный момент Отчизна. В этом свете все термины, которые ты перечислил,- мистерия для сегодняшней публики. Мистерия, за которой скрываются многие заблуждения. Публика считает войну какой-то аномалией, забывая, что это реальность,- потому что публика привыкла жить в конформизме. Я не имею в виду конформизм материальный, так как многие из этих людей жили и живут бедно: но они привыкли к тому, что нормальное положение дел для них - не находиться в состоянии войны, не быть в конфликте, что полностью противоречит всем законам истины, практики, истории. А меня утопии не интересуют, меня интересует Родина. Это единственная почва, которая питает меня.

      Итак, когда все читатели будут в состоянии понять твой вопрос, когда смогут дать на него и ответ (ибо ответ сам проистекает из вопроса), - тогда, я думаю, и моя миссия будет окончена. Тогда я не буду уже ни вождем, ни идеологом, а буду обычным бойцом, обычным членом моего общества. А до тех пор отвечать бессмысленно, потому что все равно никто ничего не поймет.

      - Самые важные впечатления с фронта, с военных позиций? Чего мы не знаем о том, что там происходит?

      - Прежде всего надо поставить все на свои места и начать с главного - с правды. Мы говорим о войне, об армии, о сербстве, между тем правда еще не в этом. Правда вот в чем: на территории бывшей Югославии уже два года имеет место феномен, который я бы назвал линчем над сербским народом. Не войной, а линчем. Ибо человек даже по отношению к войне может занять ту или иную позицию и оправдать свое неприятие патриотического долга, скажем, пацифизмом, гуманностью, стремлением к миру. Но если совершается линчевание, то это упраздняет нашу моральную дилемму и мы попросту превращаемся в людей, готовых или не готовых положить этому линчеванию конец: то есть roтовых или не готовых спасти ребенка, женщину или мужчину от террора. Беда в том, что хорваты и мусульмане намеренно создают ситуацию ярко выраженного, почти нечеловеческого, демонического насилия: они живьем зажаривают детей, заталкивают их в духовку, отрубают им головы, сдирают кожу, набивают девушек на кол, отрезают им груди, засаливают куски детей в кадках, вырывают глаза, запихивают людям голову в желудок, отрезают ступни, поджаривают людей на вертеле, живьем закапывают в землю, отрезают носы, уши и т. д. и т. д. Все это они делают из соображений довольно простых: сербы - народ православный, толерантный, который к тому же, будучи отравлен идеалами югославянства, потерял всякое желание укреплять свою сербскость. Наша сербскость растаяла в югославянстве, подобно тому как ваша русскость растворилась в советскости или российскости, или идентитет пруссов - в немецкости. Мы действительно приняли югославянство и тем самым отреклись от своего алтаря православного, впутались в сомнительный экуменистический псевдомасонский принцип; отрек-лись мы и от своего расового идеала, войдя в союз с некоторыми неславянскими народами, такими как албанцы (которые становятся все более многочисленными в нашем сообществе). Даже национальный свой идеал мы разрушили, переправив сам сербский герб, внеся в него элементы хорватского и словенского гербов. И был создан гибрид. Как и всякий гибрид, это был продукт интересов кого-то со стороны. Он не мог нас удовлетворить, но что произошло - произошло. Последствия же в том, что наши люди куда более остальных южных славян эмоционально привержены идее югославянства. Ведь в конце концов, когда югославянствь распадется, сербы вынуждены будут осознать, что они сами. виноваты в своих великих заблуждениях, в своем ошибочном идеале и чрезмерном гуманизме. Такие заблуждения зачастую опасны, ибо, как сказал Шарль Пеги, фразы о правах человека всегда кончаются геноцидом над собственным народом.

      Тем самым, в силу своего югославянства, сербы как раз готовы идти на любой компромисс. Зная это и, с другой стороны, чувствуя, что настал удобный момент для осуществления, в случае с хорватами и словенцами,- их вековой мечты о государственной независимости, а в случае с мусульманами - их идентитета, эти народы решили экстремальным насилием достичь двойной цели. Во-первых, они принуждают сербов постоянно вести боевые действия. Можно не воевать за какой-то холм, можно не воевать даже за кладбища и церкви, но нельзя не воевать, когда жарят твоих детей и уродуют женщин. Итак, они постоянно поддерживают напряженность и делают компромисс невозможным. В то же время они пользуются тем, что Запад к ним исключительно благосклонен и что мировое сообщество, которое их безотказно поддерживает, что бы они ни творили,- закрывает на все глаза. Они знают, что при такой поддержке имудастся достичь своих целей - если только сербы будут стрелять;. неважно, что сербы, может быть, обороняются, стреляя... Так что Европейское сообщество, ООН, США, все эти псевдогуманные надзиратели наших процессов - кровожадные убийцы, подталкивающие хорватов и мусульман жестокостью. и насилием продолжать эту войну, дабы извлечь из нее еще большую выгоду. Ведь если бы эта война кончилась полтора года назад - Хорватия была бы конфедерацией; если бы война кончилась год назад - Хорватия потеряла бы многие территории, ибо она их потеряла в ходе развязанной ею войны; если бы война кончилась полгода назад - мир был бы установлен до введения санкций против Сербии. Но они ведут войну все дальше и дальше, и наша позиция становится все хуже и хуже, причем отнюдь не из-за военной мощи хорватов и мусульман, а из-за вмешательства Европы.

      Все это напоминает приблизительно такую ситуацию: как если бы кто-нибудь схватил тебя, о читатель, связал бы тебя, потом схватил бы твою жену и ребенка и начал бы их насиловать и резать ножом. И вот в один прекрасный момент, когда он уже почти убил их, он вдруг снимает с тебя веревки, цепи и - включает камеру! И что видит тогда стороннии зритель1 Он видит тебя, обезумевшего, в пене, как ты набрасываешься на какого-то молодого человека явно с целью убить его... Сторонний наблюдатель не ведает того, что предшествовало этому акту: что этот молодой человек в роли палача убивал твою жену и твоего ребенка. То есть твой акт защиты, самого естественного возмущения и сопротивления человеческого против бесчеловечности превращается при таком монтаже правды в средство обвинения тебя в злодействе. Вот весьма примитивный трюк, который применяется в бывшей Югославии во всех краях, где воюют. сербы,- а воюют они только на тех территориях, где есть сербские поселения. Сербы воюют лишь там, где опасность грозит представителям их народа. Там, где люди в опасности по какому-либо другому признаку: политическому, классовому, собственных интересов, половому - там сербские солдаты и не думают воевать, и оружие там молчит.

      - Впечатление такое, что насилие над сербами спланировано уже давно. Кто планировал этот конфликт?

      - Такую игру нетрудно спланировать, если у тебя в руках средства массовой информации. С началом всестороннего использования средств массовой информации навсегда упразднена возможность существования демократии. Идея демократии и ранее имела своих оппонентов. Не только в правой традиции: начиная с античности, через средневековые авторитеты и до наших дней, до Де Местра, Де Бонали, Моры и других - идея эта встречала своих противников и критиков в самых неожиданных местах. Возьмем, скажем, пример отцов американской демократии, которые сами выступали против демократии, считая суверенитет народа неверным принципом,, превращающим народ в толпу,- поскольку принцип этот делал невозможным соблюдение каких-то более высоких принципов, которые не должны зависеть от избирателей. Так что уже в те давние времена идея демократии имела весьма серьезных оппонентов. Но когда в игру .вводятся средства информации - с этого момента их бессмысленно критиковать, ибо их невозможно критиковать. Кто противостанет, кто может соперничать со средствами массовой информации? Средствами, которые всегда кем-то финансируются? Ведь сколько стоит одна только видеокамера? Сколько стоят сателлиты, студии? Это миллиарды долларов. Кто владеет газетами? Добрые люди? Ими вла.деют богатые кланы людей, имеющих огромное влияние, которого они достигли, естественно, крупной торговлей, кражами, насилием - разнообразными формами экономической борьбы. И вот эти экономические животные руководят медиумами, проводниками истины - это и есть масс-медиа: газеты, телевидение, радио. И они таким образом обманывают, подчиняют себе миллионы безземельной голытьбы- потому что не иметь своей земли, жить в городе - значит .зависеть не только от своего директора фабрики, но и от телевизора, стоящего у тебя в спальне. Ведь если у тебя .телевизор в спальне, то тебе ближе Джордж Буш, чем твой друг, которого ты не видел три дня. Потому что Джорджа Буша ты видел и вчера, и позавчера и видишь его каждый день. То есть создается искусственный климат, в котором .дух тоталитарной власти, сквозящий в электронных импульсах телевидения, в графике газет,- каждый день предстает перед твоим взором. Дух, от которого тебе никуда не скрыться. Он всегда присутствует в твоей комнате, в купе поезда, в ресторане - всегда вокруг тебя. Это демон, о котором се,годня Достоевский мог бы написать великолепные страницы или кто-нибудь из церковных авторов, занимавшихся проблемами демонологии и демонизации. Самое время для та,ких текстов.

      - Как это проецируется на югославский конфликт?

      - Средства информации - ключ, разгадка ко всему и к нашей войне, и к вашей трагедии и погибели, причем начиная еще со времен революции - большевистской, антирусской, антиславянской, антиправедной, антиправославной и антиевропейской. Все это процессы одной гигантской манипуляции. В манипуляции этой есть народы, находящиеся ,на стороне манипулирующих. В нашем случае это хорваты, мусульмане и словенцы. В вашем случае это ваши демократы, Ельцин, а до этого - большевики, которые, конечно же, были на службе у американской псевдодемократии: Америка ведь финансировала не только Великую Октябрьскую революцию. Сейчас обнародованы сведения, что Америка финансировала и ввод советских танков в Чехословакию: она оказывала давление на Брежнева и на всю коммунистическую верхушку, чтобы те совершили это военное вторжение - чтобы тем самым снять с себя часть вины за войну во Вьетнаме и прекратить разговоры о ней. Вот так: дабы снять с себя вину, американцы проделывают столь интеллигентный ход. Но это поступок воров, поступок уголовников. Я знаю, что мир истории - это мир арены, на которой позвериному борются разные нации. Но я не желаю, чтобы одна нация, американская, разыгрывала при этом какой-то гуманизм, надевала на себя маску заботы о человечестве,- маску, из-под которой выглядывают: кровожадное лицо корысти, миллионы безработных, вмешательство во внутренние дела государств. Президентское кресло в США завоевывают на наших горах и полях, на наших детях и женах, на могилах наших. В сравнении с этим самый агрессивный нацизм- гуманная организация. По крайней мере, когда ты видишь нациста, то видишь черную униформу, череп с костями, решимость и ты знаешь: или он тебя, или ты его. А здесь зло скрывается под маской добра. Это самый опасный гибрид, нбо он играет на наших чувствах, на наших заблуждениях. Ведь это факт, что многие прекрасные русские юноши начала века выступили в Революции на стороне красных, принимая их за борцов за народную правду, социальное равенство, благоденствие; принимая их за людей, которые сотрут наконец детскую слезу Достоевского. И их, этих юношей, употребили во зло. Система, использующая во зло все лучшее, что есть в народе, намного хуже и опаснее, чем откровенное зло.

      - Этим не брезговали и "системы" в наших с тобой странах. И мы жили при этих "системах"...

      - Все мы в какой-то мере предатели. С того самого момента, когда вертикаль идеологии заняла в нас место религиозности, православия, которое раньше было единственной нашей вертикалью (а горизонталью была нация). Теперь при горизонтали нации в нас вживлена вертикаль идеологии, которая зачастую отменяет и саму горизонталь нации, - и вот уже мы становимся рабами чужого мнения, рабами истории-расстриги, рабами конца света. И уже только поэтому мы, правые, должны заниматься идеологией лишь для того, чтобы идеологию отменить! Задача наших идеологических исследований - разоблачение бессмысленности идеологии. Но здесь нам приходится говорить на языке врага и применять его методы, чтобы победить.

      - Каковы же результаты ваших исследований?

      - Развитие идеологии, практически ведущее свое начало от момента написания Коммунистического Манифеста, не случайно зарождается сразу после Революции 1848 года. Ибо в тот момент только у одного народа, только у одной расы не было возможности иметь свое национальное государство. Ей потому не нашлось места в национальных страстях Революции 1848 года. И народ этот, эта раса, нашла тогда свой путь. Это путь, часто сманивавший лучших представителей всех народов и всех рас, которых они использовали в своих целях. Космополитизм сконструирован только потому, что у одного народа в то время не было своей Родины. Я говорю о евреях. Но о евреях сионистского толка. Евреях, у которых на уме - не самобытность своего народа, культурная, религиозная, - у которых в голове некий вид профитерского империализма. Они и являют собой угрозу для других народов.

      - Да и для своего собственного народа...

      - А это уже их проблема. То, что они творят там в своем Израиле,- их дело. Меня это абсолютно не интересует. Как не интересовало никого из сербов в ХШ веке, что происходит на южном берегу Африки, или в прериях Америки. Так и меня не интересуют их трудности. Но меня в высшей степени интересует, если кто бы то ни было начинает вмешиваться в дела моего народа и тех народов, которые уважают "честную игру". Европейская история, до самой Французской революции,- это все же джентльменская история.

      Итак, в жизнь вводится Коммунистический Манифест, искореняется национализм, уничтожается тем самым и Европа, потихоньку уничтожаются и монархии: их сперва экономизируют, превращают в империи, а затем разваливают. В 1865 году в Гражданской войне обычным фарсом заканчивается европейская история Америки и начинается собственная их история: появляются силовые центры, они подкрепляются развитием прессы, появлением космополитических организаций: от ООН до Красного Креста и награждений Нобелевской премией. Таковы попытки уничтожить национальное своеобразие. Используется и самый отвратительный фактор: задействование всех возможных параметров человеческого существа, которые призваны тебя - разрушить, а меня - раз-сербить. Скажем, половой принцип: какая-нибудь женщина-феминистка, допустим, русская,- и вот ей уже ближе финка или афганистанка, если они тоже феминистки,- ближе, чем ее русский брат, отец, муж исын! Тем самым она выпадает из национального организма, из своего сообщества и теперь принадлежит уже к международному сообществу - к половому. Но если кто-нибудь принадлежит к половому сообществу, то значит основной его принцип - половой принцип. Значит его бог, его культ- половой орган, а не его Православие и не его Родина. Половой принцип, как и классовый принцип, внедренный в 1917 году,- это лишь варианты разрушения нашей самобытности. Варианты превращения нас из людей - русских, сербов; финнов, англичан - в некие существа без идентитета, без опоры, без сознания единства, без знаний о смысле своего появления на свет. Мы превращаемся в экономических животных, в роботов, которые блуждают по миру, которые чувствуют себя одинаково хорошо, как дома, в любом городе мира - а тем самым и одинаково одиноко...

      Так что европейская история превращена в систему хаоса, экономического хаоса, поскольку побеждают самые сильные экономические животные, как во времена динозавров. Мы, в сущности, возвращаемся во времена пещерного общества. А великие пещеры - это "Сони", "Мицубиси", "Дженерал моторз", "Джэз Мэнхэтэн бэнд"... Наши предки разрушили великие пещеры, создав наши славные нации, наши лики добродетели. Это были очень богатые люди. И они первыми шли с оружием в руках защищать свою Родину. Сейчас это и вообразить-то сложно. Мы сегодня отождествляем аристократизм, изысканность и благородство с модой. Если человек умеет одеваться, умеет себя вести, если знает, где лежит вилка, а где нож, когда даются чаевые, кто первый должен выходить из ресторана и садиться в лифт - то есть если он знает бонтон, он вдруг становится представителем некой элиты, псевдоэлиты. Нет! Добродетелями заслуживается положение элиты. Причем - жертвенными добродетелями. Положение элиты - самое тяжелое положение. Это положение человека, который по первому зову идет гибнуть за Родину. И это положение "Белых орлов", и мое, и твое, ибо по твоему лицу и реакции я вижу, что ты сталкиваешься с теми же проблемами.

      - Совершенно верно. И в этот мой приезд я убедился именно в умении сербов жертвовать собой ради ближних, ради Отечества. И все же русскому читателю не совсем ясно, против чего и кого так самоотверженно борется сербский народ. И как получается, что западная печать постоянно обвиняет сербских солдат в "фашизме"?

      - Сербский народ воюет прежде всего против лжи и против дьявола, как и всегда воевал в своей истории. Поэтому он сербский, поэтому он народ. Само собой, воюет тем способом, каким может народ воевать. Народ наш воюет прежде весго из-за того, что против него выступили такие неприятели, как хорваты и мусульмане, которые не только черной неблагодарностью отплатили нам за наше стремление к единству, но и превратили этот век в век ада на земле. Потому что ни одно литературное описание ада, которое я встречал в моей жизни, даже частично не сравнится с тем, что я уже видел своими глазами. А могу представить себе, что делается в целом. Приведу всего один пример.

     

      На некоторых участках фронта солдаты хорватской армии практикуют особый сорт сексуального изуверства. Они насилуют сербку, и пока один солдат ее насилует, другой над головой у нее держит ее ребенка. В тот момент, когда насилующий ее усташ должен кончить, он дает знак своему товарищу, и тот начинает вспарывать ребенка бритвой - лицо, тело; режет так, что ребенок кричит смертным криком, так, что у ребенка раскрывается череп. У матери вследствие этого происходит сокращение мышц, судорога, и поэтому насилующий ее хорват получает большее удовлетворение. Или еще один пример: усташи берут в плен нашего бойца, привязывают его за волосы к ветви дерева и затем срезают у него ступни ног, так что он постепенно вытекает сам из себя, получается какой-то баллон вместо человека. Любой противник, пользующийся такими методами (а за противником этим стоят США, Европейское сообщество и все возможные гуманитарные организации),- попадает в разряд чего-то сатанинского. Потому что преступления, совершаемые им,- прежде всего сатанинского характера (а не национального и т. п.). Потому я говорю: мы воюем с дьяволом во плоти, воплощенном как раз в вышеперечисленных организациях, стоящих на стороне наших врагов. Возможно, против их собственной воли, все враги наши впервые в истории оказались объединенными в один фронт. И тут они допустили крупную ошибку - они себя открыли. То есть, на первый взгляд, вещи противоположные, взаимоисключающие: арабские мусульманские страны - и Америка, сегодняшняя Германия, Западная Европа - они все вместе против нас и тем самым подтверждают, что принцип корысти, лоббистской корысти их "добра", выдаваемого под проценты,- куда сильнее некоторых их расхождений.

      - Сильнее даже их религиозных разногласий.

      - Да. Следовательно, все их разговоры о борьбе против зла, против фашистских сил во второй мировой войне, против исламского фундаментализма совсем недавно - ложь. Потому что на практике выяснилось, что им мешает исламский фундаментализм по соседству с Израилем, но им не мешает исламский фундаментализм за тысячу километров от Израиля. И сама собой на поверхность всплывает весьма очевидная реальность. Я, конечно, не хочу этим обвинить еврейский народ. Но я не стану и бояться еврейского народа. Как я не боюсь говорить, что есть на свете плохие немцы или плохие русские, так же я не побоюсь сказать, что на свете есть плохие евреи. И обычно это во всех случаях влиятельные люди:влиятельные русские, влиятельные евреи. Если я могу сказать,что Ельцин ужасен, я могу сказать и что Израиль ужасен. Если, к примеру, скажешь русскому, что Ельцин ужасен, он или рассердится, или обрадуется. А еврей - каждый еврей - скажет, что я антисемит и фашист, чуть только я заикнусь против влиятельных евреев. Это передергивание фактов, сути высказывания. Ибо если евреи действительно вне категорий этики, если они по определению, по дефиниции- святые, тогда история закончена. Тогда, что бы они ни сделали, кто бы на них ни напал - это будет соответственно и однообразно истолковано. Существует даже синдром, который называется "боязнь евреев" ("Fear of Jews"). А я не хочу быть ни в какой системе лжи. Неважно, будет ли то просионистская, или проамериканская, или прогерманская система. Даже система лжи, обрамленная каким-то атеизированным чувством сербскости, меня не занимает. Я хочу быть на стороне Истины.

      Так что совершается очень искусная подмена понятий, при которой люди, поддерживающие расчленение младенца на глазах изнасилованной матери, объявляются героями и жертвами, а сама эта несчастная и ее дитя - палачами. Это система лжи, пытающаяся обвинить во лжи нас, которая пробует и вас обвинить в каком-то будущем зле. Достаточно было бы капли разума, капли совести, чтобы самым законным методом обнажить всю пустоту и фата-моргануэтой системы. Потому что весь этот космополитизм, весь этот демократический мир, который они собой представляют,- это мир абсолютного рабства и тирании. Никогда в истории гражданин мощной империи с грубой полицией и жестокими методами наказания не был в столь отчаянном положении, в каком сегодня оказались мы, благодаря господству рок-нролла, господству индустрии развлечений, индустрии "быстрой пищи", господству валюты, вроде доллара и марки,- господству бумаги, всех этих невидимых банкиров, которые, прикрывшись масками с именами Рейган, Буш, Коль, Ельцин,- правят нами, играют нами как шахматными фигурами. Я не желаю быть шахматной фигурой. Сербский народ не желает играть ни на одной шахматной доске на гробах своих предков, своих жен и детей. Мы не позволяем сделать из нас пешек. И это наше несогласие с правилами их игры- причина того, что нас обливают грязью повсюду в мире. Это, вне всякого сомнения, ждет и вас. Мы - предупреждение вам, чтобы вы этого не делали. Приговор, вынесенныйвам, будет еще страшнее. Нам - эмбарго, а вам - смертельный голод. Потому что Россию всегда приговаривают к наивысшей мере наказания. Это - предупреждение вам. Но выходит так, что это не только предупреждение-угроза, но и предупреждение-совет. Ведь если вы сделаете правильный вывод, вы увидите, что только отказом от диалога, отказом от разговоров, закрытием глаз на лживые "документы", зажиманием ушей на лживые слова, сжиманием ваших рук в кулаки, а не в рукопожатие, которое они используют в своих целях - вы можете чего-то добиться. Снова так же мучительно, как во времена борьбы Московского княжества с врагами. Ведь восточные неприятели, жестокость татаромонголов - ничто по сравнению с жестокостью американских кораблей и бомбардировщиков. Одним словом, народ, написавший повесть о демократии в нашем веке бомбами, сброшенными на Хиросиму., Дрезден, сербские города в период второй мировой войны, Ирак, Ливию, Вьетнам, Корею, Панаму, готовый сбросить бомбы на кого угодно, причем - на жилые кварталы, на больницы, на детские сады, и все это во имя "демократии"; народ, рисующий своих голливудских секс-бомб на атомной бомбе, которая будет выжигать детей, народ, не только не осуждающий летчика, сбросившего этот смертельный груз, но, напротив, награждающий его, продвигающий его по службе, делающий из него героя,- этот народ лжи воистину есть воплощенный демонический народ, о котором учат наши Отцы Церкви. Может быть, конец света уже наступил? Я не знаю, через какие современные формы придет конец света, но, как серб, в настоящий момент, среди военных бурь я уже чувствую этот конец света. Быть может, этический и религиозный катаклизм, катаклизм смысла - это уже конец света? В таком случае я и тымы уже мертвы, мертвы и наши читатели - как этические существа и как представители великих наций - русской и сербской. Мы существуем как невидимые гибриды, как крысы. Мы носим человечьи лица, похожие на лики с фресок, говорящие языком "Слова о полку Игореве", но ничего общего с теми людьми не имеем. Потому что если внучка казацкого офицера, который в 20-е годы в атаке, летя на врага, отдал жизнь за Родину,- если его внучка, наркоманка, пляшет сегодня на какой-то дискотеке, в каком-то адском подземелье на развалинах бывшей церкви, а после этого служит забавам каких-то бизнесменов,- тогда смысл истории подошел к концу. Нет больше истории русских. Нет больше истории сербов. Все кончено. Мы живем в постистории. И я, как часть постистории, желаю, во-первых: воздать по заслугам тем, кто уничтожил все это в моем народе и в других народах, и, во-вторых: начать первую страницу новой книги, книги смысла, книги истории, книги православной и национальной - той истории, которая попытается с Божьей помощью, насколько нам хватит сил, начать там, где остановили наших предков. Это единственное, что нам остается. За право писать эту книгу и не позволить войти в нее тем, кто нашу первую книгу закрыл и уничтожил,- за это право мы и боремся.

      А вопрос о фашизме - это вопрос о величайшем трюке в истории идеологии и политики. Найден термин, который ничего не значит,- "фашизм". А можно и - "абракадабра". А можно и "фокус-покус". Но это термин, который, когда употребляешь его по отношению к кому-либо, автоматически делает этого человека хуже тебя: худшим отцом, худшим мужем, худшим воином, худшим художником, худшим спортсменом - все наихудшее. Это инквизиторский метод, и слово это - инквизиторское. Кто бы ни употребил это слово подобным образом, он сразу становится в позицию инквизитора, несмотря даже на то, прав он или нет. Это слово магического действия. Когда налепливаешь его на кого-то, ты автоматически отнимаешь у этого человека право на существование - только смертный приговор! Смертных приговоров нет в языке Истины. Если ты плохой, на языке Истины тебе будет сказано, что ты плохой. Если ты убил - будет сказано, что ты убийца. Если украл - что ты вор. Но никто на языке Истины не станет подменять все эти слова словом "фашист" и манипулировать им. В этом мире манипуляций вершина всех манипуляций - термин "фашизм". Термин, который пришьют после всего, что было сказано, и нам с тобой, и, быть может, всем читателям.

      - Драгослав, что думают сербские бойцы на фронте о сегодняшней России?

      - Да ведь много сегодня россий. Как и сербий много. Когда-то была одна Россия, великая, со своими писателями, философами, со своими ратниками, со своей державностью и со своими славными недостатками. Сегодня все это распалось. В каждом доме теперь - 20 разных сортов отношения к Родине. А тем самым нет больше и Родины. Ибо Родина в мире - одна-единственная. Русскость и Россия существуют не в виде некоей женщины, некоей великой Матери, которая сойдет на холм и позовет вас: придите ко мне, дети! Россию составляют ваши сердца. Все ваши, объединенные вместе, сердца. Сердца потомков тех, кто уже гибли за Россию,- они и составляют вечную Россию, Россию Небесную. Такой России больше нет. Ибо сердца разделились, сердца охладели, сердца раз-православлены, сердца, возможно, отбыли в Нью-йорк. В Южно-Африканскую Республику. В бизнес. В цинизм. В интеллектуальность. В скепсис, в страх, в тюрьму, в гроб. Эти сердца сегодня, к сожалению, можно связать лишь какими-то куда более примитивными принципами, чем принцип нации. То есть так, как жили наши предки до князя Владимира в вашем случае и до жупана Немани в нашем случае. Но эти державные властители сумели сердца слить воедино. Слияние сердец воедино - и есть создание нации.

      Наши враги преуспели в своей главной цели - уничтожении наций. Они называют нас все новыми и новыми именами. Они разными способами запугивают нас. Наши предки были неустрашимы. Они не боялись ни ножа, ни сабли. Но не боялись они и клеветы. Мы боимся клеветы. Когда кто-то говорит тебе, что ты не демократ, что ты не гуманист, что ты фашист,- ты начинаешь оправдываться. Ты убеждаешь: нет, я не такой! Вспомни предков своих. Брось на него один лишь презрительный взгляд. Отвернись от него. Ибо с дьяволом не беседуют. С отцом лжи и клеветы. Нельзя переклеветать клеветника! Не может честный человек в нечестных делах быть искуснее нечестного. Здесь нужно молчать и стальной мышцей, православным сердцем и острой саблей разрешить проблему. У кого нет этой силы, этой отваги рисковать, тот не освободится от греха. Он не сможет исправить все то, что с такой легкостью пустили под откос его дед, его отец и его прадед. Легко разрушить здание, созидавшееся веками. Тяжело его заново построить. А прежде всего надобно здесь сердцам подняться, сердцам слиться, и тогда все получится, благодаря Бога. Как получилось уже в 988 году. А ведь как тяжело было князю Владимиру скакать на коне от горы к горе, из леса в лес, убеждать каждого местного властителя, искоренять непослушных, помогать невольным, соединять то, что можно было соединить, отбрасывать то, что нельзя. А главное, самому отказаться от принципа, что был столь близок его сердцу - принципа языческого. И принять другой принцип - христианский.

      Вот такую силу надо сегодня возыметь и нам. Но не через то возымеем мы ее, что будем призывать дух Владимира или сидеть в своих комнатах, читать книги тех времен и плакать над нашими стихами XIX века. Нет, возымеем мы ее холодным сердцем по отношению к неприятелю и roрячим сердцем - по отношению к Истине, к Богу, к своему народу. Это-то и есть путь и способ определить, что такое истинная Россия. И я могу ответить на твой вопрос, что мы думаем о России на поле боя. 0 такой России - все самое лучшее. И перед этой Россией я снимаю шапку. Ведь я представитель великого "малого народа". А ты представитель великого "великого народа". В этом ваше преимущество, но и ваше искушение.

      - Еще до начала конфликта в Югославии меня заинтересовало одно сообщение в газетах, где речь шла о "Белых орлах". Рассказывалось о том, как "Белые орлы" прогнали с центральной площади Белграда западных протестантских проповедников (ныне, кстати, заполонивших и Россию). По твоему мнению, изгнание их - единственный способ решения проблемы?

      - Сразу оговорюсь: у меня нет своего мнения. Зачем мне иметь "свое мнение"? Я - борец против оригинальности.Так что я буду отвечать тем же образом, каким отвечали наши предки. Что делал князь Владимир с деревянными идолами?

      - Он сбросил их с их мест и приказал волочь веревками и бить - не потому, что дерево что-то чувствует, но для. поругания действовавшего через них беса. А затем потопил их в Днепре.

      - Тащил их по земле и побивал. Делал он это и с теми, кто продолжал поклоняться этим идолам. Так вот, если я. как серб, буду гнаться за вором, чтобы вернуть украденное, буду ловить скрывшегося убийцу,- то что мне делать с человеком, который убил Бога? Он много опаснее обычного. убийцы. А эти миссионеры - они убивают Бога нашего. Мы не африканское племя, чтобы они среди нас распространяли какую-то "истину" и чтобы мы потом сказали: это была целая эпоха в нашей истории! Мы - великий народ. Мы народ великих монастырей, науки теологической, науки об иконах„ науки эсхатологической. И чтобы в нашу цивилизацию пришел этот смешной американский клоун и он говорил бы нам о Христе? Нам, познавшим Христа тысячу лет назад? Это лишь часть той игры, о которой мы говорили раньше. Ведь в шахматной игре шахматные и фигуры. Есть фигуры демократические, а есть и религиозные. И Всемирный Совет Церквей - тоже одна из тех организаций, которые уничтожают подлинного Христа. Ведь и Христа распял Его народ. Это был народ человеческой стороны Его богочеловеческого природы. Так же и сегодня: христианство распинают псевдохристиане. Псевдохристиане католические, псевдохристиане. протестантские, псевдохр исти а не Мирового экуменического сообщества. Псевдохристиане примирения истины с ложью.. Быть за истину - значит быть радикальным, быть экстремистом. Почему? Потому что истина сама по себе радикальна. Что значит истина? Истина говорит следующее: если есть1500 человек и 1499 из них говорят ложь, а один, 1500-й,. говорит истину, то прав он, этот человек. Несмотря на огромное превосходство остальных. Это принцип истины. Истина требует совершенной полноты. И 99-процентная истинапри всего 1% лжи в себе - такая же ложь, как и 0% истины. У лжи есть варианты, у истины - только один-единственный. Единственная функция, единственный смысл, единственный кодекс: догма. То есть Истина. Нет другой Истины, кроме нашей догмы православной. Ведь если мы верим„ что эти проповедники с улицы не являются носителям и антихристианской дьявольской науки, - тогда мы не верим в Своего Бога! Если мы говорим: у них свой Бог, а у нас свой - что это? Это многобожество! Это не христианство. Если их бог - Бог Истины, и наш Бог - Бог Истины, и третий бог - Бог Истины, тогда, значит, существуют тысячи богов. Нет "совета богов"! Это не Совет Безопасности ООН. Бог един. И наши предки мечами создали ограду вокруг нашей Родины - чтобы не вошли татары со своими богами, монголы со своими богами, хорваты со своими богами или ,протестанты со своими богами. Некоторые из них въезжали на танках. На конях, с факелами в руках. Эти намного искуснее. Они приезжают с паспортом, с улыбкой на лице. .Размещаются в лучших отелях. Дают стипендии нашим детям. Потому что отец лжи знает, что он победит, когда мы перестанем верить, что он существует. В этом смысле победа дьявола - это победа принципа религиозной терпимости. Победа принципа, по которому каждый может прийти на какую-нибудь площадь (которую отвоевали русские своей кровью или сербы своею кровью) - и говорить свою истину. Свою смешную, куцую, американскую, банальную ложь .в облике истины. И он, этот проповедник, он наш мученический народ, наши кровью политые церкви, наших священников, с которых живьем сдирали кожу,- он их тем самым еще раз убивает. Потому что он убивает смысл их жертвы. Ведь если он, этот протестантский "священник", имеет право проповедовать на белградской площади, или на московской площади, или на петербургской площади, или в Загорске- тогда и наш православный священник, который умер за веру, мог в принципе перейти в католичество или в ислам, чтобы не погибнуть, ибо - не все ли равно? Зачем он погиб? За какую Истину его набили на кол? - если этот обладает таким правом?

      Так что я, если бы не поступил, как я поступил, если бы не выгнал этих миссионеров, я бы тем самым плюнул на могилы моих отцов, плюнул бы на Крест, Крест Православный. Не существует Православие и Католицизм. Православие едино, как и Бог - Един. Лжей много, Истина - одна. Потому мы и изгнали их, этих миссионеров, причем гнали грубо, кулаками, ибо язык кулака они понимают: не хотели они пострадать Христа ради. Они убежали. И я тогда произнес речь. Речь о мученическом положении нашей Церкви. О моих словах газеты не писали. А я говорил о страданиях сербских священников в Хорватии. О том, что эти миссионеры едут сюда, в Белград, а не едут почему-то в Загреб. Газеты не упомянули о самом смысле нашей акции. Ведь на миссио.неров этих могли напасть и воры, чтоб отнять у них деньги. Это было бы совсем другое дело.

      У тех не было бы права на них нападать. Мы же, во имя нашей цели и по нашим причинам, имели это право: подойти к ним (что мы и сделали), отобрать у них микрофон (что мы и сделали), разбить им этот микрофон о голову (что мы и сделали) и прогнать их отсюда навсегда - что мы и сделали. Благодаря нам в Белграде в центре города больше нет этих миссионеров. Пусть едут на село, пусть их там крестьяне поубивают. Ведь крестьяне куда серьезнее нас. С крестьянами игры не проходят. Не выйдет игры ни с ним, ни с его женой. А тем более с Богом! (Ибо это - игра с Богом).

      Когда-то было так: если кто-то оскорбит тебя, ты можешь простить. Если кто-то оскорбил твою жену и детей, с трудом простишь. Но если кто оскорбил Бога или твой народ - не смеешь простить. Сегодня все наоборот. Сегодня когда тебя оскорбляют, ты не прощаешь. А когда оскорбляют твою нацию, Родину, Православие твое - ты все спускаешь! Перевернулись мы с ног на голову. Мы больше уже не люди.

      И вот что важно еще сказать в этом нашем разговоре. Одну только вещь передай в виде информации русским читателям: что наши с ними сердца из одного материала сделаны. В каждом случае - своя судьба: у вас русская, у нас сербская. Если нам в судьбе нашей надлежит погибнуть- погибнем. Лучше погибнуть как последний русский, но русский, который в вечности принадлежит к Достоевскому, Розанову, Леонтьеву, Столыпину, казацким атаманам, великим русским вашей истории, Святому Сергию Радонежскому, Святому Патриарху Тихону - чем быть первым новороссом, таким как Ельцин, Козырев и все остальные псевдорусские, что ползают сегодня по вашей земле - земле, которую кровью отвоевали другие русские, не эти, и не. демократией, не ящиком для голосования. Не ящиком для голосования бился с татарами ваш предок, а мечом, крестообразным мечом. Облик меча - облик креста. И мы, к сожалению, часто должны были в одной руке держать Крест, а в другой - меч, чтобы защитить и наше тело, и наш Крест, и семью нашу, и наш смысл. Этот меч мы отбросили. Потеряли его: вы его потеряли в 1917-м, мы - в 1945-м. Сегодня наш долг этот меч найти. И найти руку, которая будет его держать. В этом и состоит весь смысл нашей борьбы. В этом и состоит ответ на каждый твой вопрос. Ведь о чем бы мы ни начинали говорить, мы вернемся опять к тому же самому: борьба Истины со злом, борьба Бога с дьяволом. Та же борьба, которую вели наши предки. Потому что различие между татарином, летящим на коне разрушать вашу Церковь, и миссионером, с улыбкой разрушающим вашу Церковь своими проповедями лжи на площадях,- очень малое. 0 клеветниках, лжепророках нам говорит Библия. Известно, какая им готовится судьба - и на земле, и на небе. Мы здесь для того, чтобы слушать заветы наших отцов. Если они заблуждаются, тогда и я с радостью заблуждаюсь вместе с ними, перефразируя Достоевского. Ибо если наши предки, если Православие наше, если весь смысл нашего бытия - против Истины, тогда я остаюсь с ними, а не с Истиной.

      - Драгослав, может быть, у тебя есть какое-то особое пожелание для русских читателей?

      - С верой в Бога - за Царя и Отечество!

      - Только это?

      - Это уже слишком много.


Комментарии (1)