То, что бросается в глаза обычному наблюдателю сербских СМИ, так это невероятная диспропорция между «важностью» того, о чем трубят днями напролет, и тем, что по каким-либо причинам умалчивается. Такие темы, как «правительственный жираф», «цвет кожи Обамы» или «торжественное открытие объездных путей» получают много медийного пространства, в отличие от более значимых для национальных интересов тем. Такие темы, как «толерантное» отношение к ЕУЛЕКС-у, который через черный вход воплощает «независимость Ахтисаари» или даже вопрос неподготовленности и неспособности нашей страны, да и правительства, посмотреть в глаза финансовому цунами, который только еще не дошел до нас, никого особенно не беспокоят и не очень интересуют. Одна из тех острых и сознательно «отстраняемых» тем – Воеводина или, точнее сказать, принятие Статута, по которому АК подвергнется федерализации, и, в сущности, произойдет возвращение в мрачные 70-е, в уставной 1974 г.
Как возможно, чтобы вокруг того, что так важно для одной страны: попытки ее федерализации, которая может привести к сецессии его «богатейшей» части – не вести долгие и отчаянные дебаты? Как это так, что никому слишком и не мешают ни статьи с государственным «лицом», ни символичные элементы государственности, как например возможность заключения международных договоров и создание представительств заграницей? Как это, что малому количеству людей мешает название «правительство Воеводины» и «министерства» (хотя в последний момент это убрали), тем самым непосредственно (опосредованно) аккумулирует все факты, подтверждающие, что речь идет о государстве? Или, например, нет и значительных возражений для создания Воеводинской академии, когда известно, что это шаг к определению государства и нации? Так же, почему не было более сильных реакций на то, что народ в большинстве своем маргинализуется и подвергается политической дискриминации, так как ему дается только полместа в одном «доме» краевой скупщины? Где люди, правоведы (честь и хвала немногочисленным исключениям), и члены уставного суда, которые могут хотя бы немного «помешать» неуставному статуту края, похожего на возможность принятия «телом» актов с законодательным весом или даже разрушения государственной субординации за счет формирования «совместных тел» двух скупщин? Почему профессиональная, интеллектуальная и политическая общественность молчит об этой опасной попытке создания «государства в государстве»? Как мог произойти «Статут»? Как такой жизненный вопрос мог пройти без широкого общественного обсуждения? Очевидно, что везде вокруг нас уже властвует домановичское «мертвое море»
ВОЕВОДИНСКОЕ «ТО И СЁ»
Но проблема не только в Статуте, который пахнет уставом, но и в целой кампании форсирования «сущностной автономии Воеводины» и создания воеводинской «идентичности». По телевидению Воеводины (когда-то ТВ Нови Сад) через «воеводинское то и сё» непрестанно и систематически форсируется это региональное и ущемляется национальное и государственное. Флаг Воеводины с тремя желтыми звездочками не может не ассоциироваться с флагом квазигосударства Косова или Боснии, которые, как известно, в большей или меньшей степени находятся под протекторатом НАТО. Тогда и герб, который не имеет никакой связи с историей Воеводства Сербии 19 века, как и современный (нео)титоистский проект (кон)федерализации Сербии – пародия и отрицание оригинальной Воеводины, которая возникла благодаря сербскому стремлению к автономии и присоединению к Сербии. В широко развернутой кампании есть все «воеводинское», куда и относится «best of Vojvodina». Сюда была включено представление футбольного клуба «Воше», как и ставший модным «псевдовоеводинский» акцент. И все это не вызывает недовольства.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЕК
То, что нас особенно беспокоит, так это то, что все происходит по несколько раз по все тому же шаблону. Этот исторический deja vu нас отбрасывает к началу сецессии бывших югославских республик. Кто-то скажет: «что из того, что машут флагами»? Но когда мы вспомним Словению, Хорватию, Боснию и Черногорию – все ведь начиналось с флагов и гербов. Мы, если у нас еще осталась совесть, должны задуматься и обеспокоиться. Давайте вспомним, как албанский сепаратизм на протяжении многих лет был доволен лозунгом «Косово – республика» – это не может не ассоциироваться с «Воеводина – республика» (формально или неформально), которая образуется на наших глазах.
Так же бросается в глаза параллель с битьем в «европейские груди» всех сецессионистов, от тех словенских до этих воеводинских. И словенская пропаганда отделения начиналась с того, что «мы самые передовые» и «лучшие», поэтому нам надо стать «локомотивом» интеграций. Но где-то по дороге просто случится так, что от локомотива отцепят остальные вагоны, и он сам продолжит путь. Все начинается с представления мнений, как федерализованные или отделенные будут жить лучше, а аргументации в защиту отделения усиливаются с постановкой вопросов о «людских правах и национальных меньшинствах». Хотя нет ни одного относительно хорошего исследования или анализа, которые бы показали, что уровень автономии имеет связи с уровнем стандарта жизни граждан и степенью развития. Непрестанно подсовывается тезис о том, как граждане Воеводины будут жить лучше, если будут финансировать и воеводинское парагосударство. Хотя и Зоран Джинджич предупреждал граждан Воеводины о том, что они будут «платить два налога вместо одного», его наследники, очевидно, пойдут в противоположном направлении. Мы не думаем, что в верхушке правительства осознают консеквенции политики в Воеводине. Все то, что сейчас происходит в Воеводине, выглядит для нас опробованным рецептом, дающим ответ на вопрос, как разделить некое государство, чтобы граждане и не заметили. А если и кто-то разозлится, то уже будет поздно.
То, что нам напоминает возвращение в прошлое, в политически мрачные 70-е, когда Сербия, федерализованная тем несчастным уставом, не была только «уставным» решением Воеводины. Речь идет именно о возвращении всей атмосферы титоизма, все с теми же институтами защиты меньшинств, которые по сути обеспечивают и усиливают паразитирующую олигархию меньшинств. Тогда все это называлось «братство и единство», а сегодня мульти-культи идеология толерантности и прав меньшинств. Федерализация Сербии посредством краевых парагосударств нашу страну и тогда сегодня делали нефункциональной. В обоих случаях геополитическим паролем было – «Слабая Сербия – стабильный регион».
СЕРБСКАЯ МОЛЧАЛОГИЯ
Когда все об этом знают, то как тогда объяснить почти унисонное замалчивание или пусть пока спорадические реакции некоторых акторов политической, медиа и интеллектуальной сцены. В общем, нашим обществом овладел дух фатальности и исторической усталости, поэтому сейчас кажется, что мы не можем сделать даже того, что бы могли. Многие по глупости, конформизму или личным интересам не хотят рисковать, критикуя то, что ослабляет Сербию, наряду с воеводинским проектом. В остальном, посмел ли кто что-то сказать против мантры титоизма: самоуправления и нераспределенности; или сегодня против новых догм: евроинтеграции и неолиберального перехода.
Кроме этого, очевидно вымирает тот интеллектуальный вид людей, который думает своей головой и который то, что придумает, может и сказать о «регионах», «автономиях», «правах нацменьшинств» (даже и гей-правах). Сегодня в провинциальном сознании «ин» мало кто решается пойти против течения. Европейская философия провинции выражается в групповом повторении политически корректных мнений и в осуждении всего, что «брызжет». Как последствие этого, мы и имеем «мертвое море» на интеллектуальной и медиа-сцене. В СМИ властвует такой унисон, если не сказать единомыслие, что покойный Броз Тито был бы доволен услужливостью политконтроля и коррумпированностью совести.
Когда анализируются реакции политических акторов на все это, вещи становятся понятнее. Правящее большинство родило и этот, и тот Статут, который очевидно многим и не нравится, но все придерживаются народной поговорки «родилось – надо баюкать». Правящая олигархия во главе с президентом Тадичем как будто и не в восторге от всего происходящего, поэтому кажется, что Статут приняли по принуждению и что многие «со стороны» лоббировали. Не можем мы поверить и в то, что президент Тадич и люди вокруг него не видят, что с таким и эдаким решением статуса края Сербия федерализируется, а в перспективе создается и реальная возможность для сецессии Воеводины. Но, не принимая во внимание то, насколько велика опасность, подсетерегающая Сербию, если она пойдет по этому пути, и то, с восторгом или без примут такой Статут, на Тадиче – самая большая ответственность. Разделения и проблемы, к которым может привести такой карикатурный и вредный статут, именно для него станет обузой. Здесь ему вряд ли смогут помочь и опытные мастера маркетинговых кампаний, на деятельность которых до сегодняшнего дня, к нашему сожалению, сводилась его политика.
Представители правящей коалиции так легко не могут выразить свое несогласие, которое, очевидно, у них есть, так как новое правительство поделило большой торт, а никто не хочет оставаться «голодным». Самыми довольными, по-видимому, будут представители воеводинского отделения Демократической партии и близкие им политико-олигархические структуры, так как таким образом они получают без особых усилий свое «государство в государстве». Останутся довольны и представители твердого автономистского блока, который образовали партии Чедомира Йовановича и Ненада Чанака, хотя часто, видимо, чтобы власти не «вспомнили», они говорят, как этот Статут принесет «слишком мало автономии» и какой из этого выйдет «косметический ремонт». В это они и сами не верят, но это им служит для собственного позиционирования как оппозиции и игры в «другой пол», если вообще возникнет серьезная контрреакция на проект статута со стороны патриотов.
В конце концов, у нас и прилично вялая и неубедительная реакция партий, которые часто любят называть себя патриотическими и национальными. Другими словами, они (но не все) вышли с острой критикой Статута, и этом все и закончилось. Мало здесь было серьезных анализов, а намного больше общих (хоть и неточных оценок), что делает ситуацию еще более несерьезной. Кроме этой кратковременно и поверхностной реакции не существует ни серьезных заявлений в СМИ, ни реакции в социальных институтах с целью серьезно оспорить статут и все, что с ним связано. Но, к сожалению, не была проведена сколько-нибудь серьезная кампания по вопросу этого исключительно важного вопроса, который в перспективе может привести и к разделению страны.
Почему это произошло? Существует целый ряд факторов, которые влияли на некоторых акторов патриотико-политической сцены. Патриотические силы потерпели поражение не столько на выборах, сколько после них. После этого дошло и до разделения в когда-то самой сильной партии, ввиду чего для ее деятелей уменьшилась площадь для маневров на политическом фронте. Каждый занимается своими проблемами и борьбой за «радикальный электорат». Другими словами, бледной и короткая реакция была вызвана кратковременной кампанией в СМИ, выделенной для оппозиции, оппозиционным послевыборным фатализмом, внутренним разделением внутри оппозиции и непониманием важности вопроса Статута. Это последнее «прогрессистов» Николича «подвигло» прогрессистов Николича не очень-то напрягаться. Но интересно и молчание «патриотов» в Воеводине, как тех партийно-определенных, так и «беспартийных личностей». Тяжело утверждать, в какой степени стоит под вопросом утверждение, что ничего нельзя достичь, а ведь сколько настаивают на «приближении» к доминантному правящему большинству и идеологической парадигме по собственным или групповым интересам. А правящее большинство во главе с ДП (Демократической партией) показывает завидную способность контроля ресурсов и СМИ – это стратегия той же дисциплинированности и коорумпированности каждого, кто бы мог помешать на «европейском пути». Это не только спорно. Это делает в той или иной степени каждая власть: ее сила используется, чтобы протолкнуть один рискованный и опасный проект, который приведет нашу страну к дестабилизации и ее возможному распаду.
Источник: Журнал "Новая сербская политическая мысль"
