В январе 1804 г. император Александр Первый доверил пост российского министра иностранных дел 33—летнему Адаму Ежи Чарторыйскому, человеку, с которым его связывала большая личная дружба.
Момент, когда Чарторыйский оказался во главе МИД, был весьма непростым для российской внешней политики, которая должна была пытаться сдержать наполеоновскую Францию. Новый министр, прежде всего, опасался балканских планов Бонапарта, направленных на раздел Турции и провоцирование новой русско-турецкой войны. Возникновение такого конфликта автоматические разорвало бы подписанный 3 января 1799 г. союзнический трактат между Россией и Турцией, по которому русский флот через Босфор и Дарданеллы мог проникать в Средиземное море. В этих условиях Чарторыйский считал, что балканская политика России должна основываться прежде всего на развитии пророссийской агитации среди православного населения Османской империи. Помимо греков и сербов польский шеф российской дипломатии обращал особое внимание на черногорцев.
Еще со времен Петра Великого Черногория была естественным форпостом российской политики на Балканах. Ситуация усложнилась, когда местный владыка Петр Первый Петрович-Негош поддался влиянию своего личного секретаря и советника, дубровчанина и католического священника Франо Доличи де Висковича. В Петербурге хорошо понимали, что с момента появления на европейской политической сцене Наполеона Бонапарта Доличи превратился в ярого сторонника укрепления французско-черногорских отношений. Знали и о том, что Доличи был французский агентом и имел огромное влияние на черногорскую внешнюю политику.
Доличи сумел убедить владыку в том, что тогдашняя российская дипломатия не учитывает интересов Черногории и, чтобы не разорвать союза со Стамбулом, всячески тормозит антитурецкие выступления на Балканах. Учитывая исключительно непримиримое отношение черногорцев к туркам, Петр Первый Петрович решился искать помощи у Франции.
В момент, когда профранцузская политика Черногории активизировалась, петербургские власти попытались свергнуть владыку. Эта миссия была поручена российскому посланнику в Черногории Марко Ивеличу, но черногорские старейшины не поддержали его действия.
Чарторыйский же считал, что необходимо оградить владыку от Доличи: «Пожелайте, чтобы дона Франо Доличи Висковича, который живет в доме нашего архипастыря (владыки – П.Ж.), изгнали за наши черногорские границы по причине преступлений, которые на нем висят; а именно то, что вел он переписку с врагами Черногории, и еще то, что верный народ (черногорский – П.Ж.) из-под управления Его Императорского Величества извелкает». Министр также сообщил Ивеличу, что удаления Доличи требует лично император Александр Первый.
В 1804 г. российское правительство решило открыть постоянное консульство в Которе. Получив инструкции от Чарторыйского, новый консул Алексей Мазуревский приступил к устранению Доличи. По его приказу дубровчанин был арестован и подвергнут пыткам. Все это случилось с ведома владыки. Негош хорошо понимал, что ради спасения собственной жизни, должен пожертвовать советником. После сфабрикованного процесса Доличи был приговорен к смертной казни, однако владыка заменил казнь пожизненным тюремным заключением. 27 апреля аббат Франо Доличи Вискович, прикованный цепью к стене подземелья монастыря Станьевич, скончался.
После катастрофы под Аустерлицем на основании Прессбургского договора от 26 декабря 1805 г. Австрия была принуждена Наполеоном передать Франции Истрию, Далмацию и Боку Которскую. Угроза появления французских войск на Балканском побережье Адриатики полностью меняла сложившийся баланс сил в Европе. Чарторыйский прекрасно понимал, что Наполеон будет использовать новую ситуацию для вытеснения России с Балкан. В перспективе это могло привести к заключению франко-турецкого союза и наступлению на Россию с юга. Чтобы уравновесить французские силы и не допустить занятия наполеоновской армией черногорского и далматинского побережья Адриатики, князь Адам попытался пересмотреть тогдашнюю балканскую политику России.
С этой целью Чарторыйский вернулся к своим старым планам о создании балканской федерации под протекторатом Турции и опекой России. Ключевое звено этого проекта должны были составить два государства: республика Семи Ионических островов, расширенная за счет некоего пространства в материковой Греции, и славяно-сербское государство, в состав которого должны были войти Далмация, Герцеговина, Бока Которская и Черногория. По планам Чарторыйского, взгляды которого по сербскому вопросу подвергались мощному давлению российского духовенства, скрепляющим элементом федерации была призвана стать православная вера. 7. именно в этих целях в апреле 1806 г. под председательством князя Адама был создан Военный комитет по делам Котора и Адриатики.
Строя планы балканской федерации, Чарторыйский одновременно подготавливал русско-турецкий союз. Ключевым пунктом этих усилий было недопущение перехода любым путем перехода Балканского полуострова под контроль Франции. Чарторыйский попытался активизировать российскую внешнюю политику относительно Далмации, Боки Которской, Герцеговины и Черногории. Случай представился в начале 1806 г., когда французские войска приготовились занять переданное им Австрией восточное побережье Адриатики. По расчетам Чарторыйского, основной базой вооруженного антифранцузского сопротивления должна была стать Черногория, которая одновременно становилась звеном, скрепляющим православное население Котора, Далмации и Герцеговины. По мысли Чарторыйского, после овладения Которским заливом, можно «бы было извлечь много пользы из обитателей Истрии, Далмации и провинции Коттаро, которые, в свою очередь, принадлежат к греческой вере и точно так же ненавидят французов».
Российский посланник в Цетине Степан Санковский отлично ориентировался в планах Чарторыйского. Согласно присланным из Петербурга инструкциям, он вместе с черногорским владыкой Петром Петровичем-Негошем начал подготовку к военной операции, имевшей целью не допустить занятия наполеоновской армией прежних австрийских владений на Адриатическом побережье. Уже 24 февраля в Которский залив вошел русский флот под командованием адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина. В состав этой эскадры входило шесть фрегатов с 1500 воинов на борту. Одновременно русские моряки конфисковали флот местных жителей-бокезцев, состоявший из почти 400 судов. Операцию русского флота с суши поддерживали отряды черногорцев.
Занятие Боки Которской было лишь первым этапом реалищации планов Чарторыйского. В марте 1806 г. русские войска вместе с черногорцами начали военную операцию против французов, причем не только в Которском заливе, но и на территории Дубровницкой республики и Далмации. 11 при этом речь шла не только об изгнании наполеоновских войск, но и о занятии недавних австрийских владений. Со стратегической точки зрения в конфликте русско-черногорских сил с французской армией ключевым пунктом была территория все еще независимой Дубровницкой республики.
В истории Республики св. Влаха, как ее издавна называли, 1806 г. стал началом конца. Ее территория отделяла территорию Боки Которской и Черногории от оставшейся части Далмации. Другими словами, это государство оказалось на пути воюющих армий. Уже с началом весны 1806 года русский флот начал захватывать дубровницкие суда. В апреле и мае русские заняли островные крепости Корчуле и Хвар. Однако критический момент наступил только в конце мая, когда французская армия генерала Жака Лористона вступила в пределы Дубровницкой республики. Одновременно русско-черногорские войска, не ожидая дальнейшего развития событий, с суши и моря начали военную операцию на землях многострадальной республики. Начались упорные сражения русских и черногорцев с французами и хорватами (последние, несмотря на нелюбовь к Наполеону, поддержали в этом конфликте его армию).
В конце концов военные неудачи русско-черногорских войск в Далмации побудили императора Александра Первого отказаться от продолжения реализации балканских планов Чарторыйского. На волне этой неудачи 16 июля 1806 г. князь Адам подал в отставку с поста исполняющего обязанности министра иностранных дел России. Однако вплоть до подписания Тильзитского мира, момента, после которого русский флот ушел из Адриатики, Ч. Не переставал надеяться на то, что его план балканской федерации может быть осуществлен.
Балканы манили к себе князя до конца жизни. Даже когда после польского восстания 1830-1831 годов бывший министр превратился в решительного противника Российской Империи и основал в Париже польскую политическую организацию, известную как «отель Ламберт»,он постоянно думал о балканских делах, не теряя надежды на его осуществление своего грандиозного плана.
Источник: Журнал "Родина" 
