Видов день Сражения не закончатся никогда. Ни на выжженном поле. Ни в погасшем Сердце... И в тот день. Не танцуют и не поют. Кукушка перестаёт куковать. К погибшим героям Прислушайся. Всё ещё сквозь темень - Удар меча о меч. Гул копыт... В земле. В воздухе. Полны волчьи Ямы. Наших глав. Отрезанных языков. В Видов день. В глухую пору ночи. Все реки в Косово. В мгновение в кровь обращённые. Текут... Миролюб ТОДОРОВИЧ, сербский поэт
Шутки с запахом пороха
«Уехать на север - отсюда? Здесь, в Рибариче, мой дом, который я своими руками построил, здесь моя семья! Здесь мои соседи-сербы. Жили. Кто убит, а кто уехал - заставили. Мы вот пока живём - пять человек: мы с женой да трое детей. А раньше в Рибариче сербов много было. Сейчас - шип-тары понаехали, и их всё больше. У окна не стой долго - тут не только камни летают. Бывают и пули - дырку видишь в стене? Что это? Падай! Падай, я сказал!!!» - Радован стремительно вскакивает, отталкивает меня прочь от окна и хватается за ружьё, стоящее в углу. Гасит свет и осторожно вглядывается в ночь. Поворачивается, протягивает руку, улыбается: «Уф, показалось! Добро пожаловать в Рибариче, брате русе! Единственная сербская семья когда-то сербского села рада приветствовать тебя!»
Своих детей Радован возит в школу за десять километров - единственная, по его словам, школа в округе, где преподавание ведётся на сербском языке. (Во всех остальных - на албанском). «Пока на сербском», - шутит он. Шутки у него именно такие - с пороховым и похоронным оттенком. Его жена, гостеприимная Вера, готовит поздний кофе, накрывает стол, присаживается рядом: «Такие вот дела у нас в Сербии. Но мы не унываем: нас - триста миллионов! Вместе с вами, русскими. Это у нас так говорят, чтобы поддержать себя», - объясняет она. Их дети, конечно же, спят. Но сон их - вряд ли спокойный. «Кем работаю? - спрашивает Радован. - Сейчас - защитником семьи. А до войны, до того, как явились шиптары, строителем, плотником, столяром, каменщиком... Потом был убит мой работодатель-серб, его дом разрушен, а мой, стало быть, остался. Может, недельку-две ещё простоит. Продать дом и ехать на север? Эх, да кто же у меня его купит?! Они его даром возьмут рано или поздно! Или на его руинах свой построят. Так и живём: что-то среднее между фатализмом и решимостью умереть за правду».
Когда-то, в XVIII-XIX веках, Российская империя с радостью принимала у себя сербов, страдавших под турецким игом. Те селились на российской земле, работали, несли военную службу. Одна фамилия Милорадович говорит уже о том вкладе, который сербы внесли в российскую науку, в победы над турками, Наполеоном... Сегодня, в веке XXI, России всё так же нужны специалисты в разных областях. Но из Сербии их у нас маловато. А сербские беженцы в наш просвещённый век есть, и их много.
Косово: езда по местным правилам
Рибариче - это ещё не Косово. Отсюда до границы с Косово и Метохией около двадцати километров. Тем не менее, побывав здесь, на юге Сербии, несколько дней, начинаешь постепенно представлять себе, что же творится там, в сердце Сербии. Сердце, которое пытаются вырвать. Но которое всё ещё бьётся. «Шиптар бояться - в лес не ходить! - заявил отец Моисей, монах из монастыря Святого Георгия, что неподалёку от города Нови Пазар. - Знаешь, как мы в Косово ездим? Переезжаем границу и - педаль в пол: до Грачаницы при скорости 180-200 км/ч быстро доезжаем! Какие тут скоростные лимиты - выстрелить бы не успели».
Монастырь Грачаница - одна из сохранившихся древнейших сербских святынь в Косовском крае - находится в пяти километрах от Приштины. Этот монастырь и мемориал на Косовом Поле был конечной целью участников Видовданского марша - тех людей из разных стран, которые шли сюда через всю Сербию, чтобы, во-первых, почтить память героев Косовской битвы, а, во-вторых, чтобы показать косовским сербам, живущим в анклавах, что они - не одни. Впрочем, не только сербам, но и албанцам, проживающим отнюдь не в анклавах, больше похожих на концентрационные лагеря, и, м-да, «миротворцам» НАТО, не без чьих бомб эти лагеря появились и чьими автоматами эти анклавы успешно охраняются.
Однако предоставлю рассуждать о политике политику: «По нормам международного права в последние десятилетия нанесено несколько сильнейших ударов. Сначала бомбёжки Югославии в 1999 году, затем отторжение Косова. Во все времена право наций на суверенитет считалось непререкаемым. Страны не совершали гуманитарной интервенции под фарисейскими предлогами -они честно объявляли войны. Сегодня действует иной международный закон - кто сильнее, тот и прав», - считает Наталия Нарочницкая, глава Парижского отделения Российского института демократии и сотрудничества, доктор исторических наук, политик. Следование этому закону (лучше, наверное, сказать «понятию») привело к тому, что Косово и Мето-хия сегодня - наиболее криминализированный регион во всей Европе. Наркотрафик, оружие, контрабанда, проституция, даже торговля человеческими органами - это не страшилки, это - реальность. Реальность, которую, кстати, подтвердила в своей книге и небезызвестная Карла дель Понте, бывшая в своё время главным обвинителем на трибунале по бывшей Югославии в Гааге.
...Попробуем себе представить что-либо подобное в какой-нибудь области или районе в России. Представили? Правда, несложно? А теперь представьте, что уголовный мятеж полностью удался -при поддержке, разумеется, каких-нибудь «партнёров во имя мира», которым сильно интересны не столько грязные уголовники, сколько сама территория (стратегически важная), на которой этот мятеж проходит. Ну, чем Косово - не сценарий для России? Прав Александр III: «Два союзника есть у России - её армия и флот»!
Источник: Вологодская газета "Красный Север" 
