Выход из затемненной комнаты
Описывая в своих «Мемуарах» сборы первой делегации сербских восставших в Петроград протоиерей Матея Ненадович в момент, когда он и его спутники садились в лодку на Дунае, сказал: «так отправлялся в путь Колумб на синее море, чтобы найти Америку и познакомить ее с Европой, а мы сегодня идем по Дунаю, чтобы найти Россию, о которой ничего не знаем, где она, только в песне мы слышали, что она есть, мы же будем Сербию знакомить с Россией». Это произошло 1 сентября 1804 г. Мудрый протоиерей Матвей особо не преувеличивал, описывая тогдашнее неведение сербских крестьян и полуграмотных торговцев, священников, по стечению обстоятельств вынужденных не только воевать, но и как можно быстрее обучаться международному «общению», чтобы своей борьбой и выпавшими на сербскую долю несчастьями привлечь внимание Европы. Восстание разгорелось на Сретение 2/14 февраля 1804 г. против османских сил. Оно было обречено на поражение без помощи извне. На длительный период необходимо было обеспечить поддержку некоего мощного союзника, который бы встал на защиту восставших от гнева Стамбула.
В конце февраля 1804 г. по совету одного из своих друзей, австрийского офицера, протоиерей Матвей пишет, вероятно, первый документ международного характера в истории новой Сербии - письмо австрийскому главнокомандующему Карлу и Карловачскому митрополиту Стратимировичу, чтобы направить им обращение с просьбой о помощи и объяснить причины восстания, протоиерей Матвей простодушно ответил: «Господин, я даже не умею написать письмо священнику, а вы мне говорите, чтобы я написал письмо митрополиту и принцу Карлу». Собеседник ответил ему, чтобы тот написал письмо так же, как и говорит, не обращая внимания на стиль и «политические титулы».
Через бури и теснины
Первые послания, которые отправил протоиерей заграницу, имели определенные результаты: он получил письменные ответы, в основном с отрицательным решением. Старый союзник в предыдущих войнах, Австрия, не хотела поддерживать сербское восстание, так как для нее важнее было сохранить дружественные отношения с Турцией.
Сербские восставшие по прошествии времени налаживали связи и по другим направлениям: они направляли письма в Россию, Черногорию и Герцеговину, вели переговоры с Портой в Константинополе, ездили в Вену, слали послания от Влашки до Парижа. Окруженные со всех сторон европейскими городами, сербы были, как «люди, вышедшие из темной комнаты, глаза которых не могут сразу привыкнуть к свету, поэтому их так пугало то, что было вокруг них». Но ни свет, ни размер города не могли помешать депутации: «…никакой другой предмет в глаза или в сердце вместиться не мог, так как оно было переполнено Врачаром, Сербией и Отечеством». Тридцать лет спустя, во время написания «Мемуаров», протоиерей Матвей извиняется, что не очень хорошо запомнил все детали путешествия по европейским странам: «Здесь, дети мои, не упрекайте меня в том, что я не упоминаю имен, ведь мы тогда тайно проходили через чужие страны и ничего записать мы не смели…»
Благодаря своей крестьянской проницательности вожди восстания поняли, что судьба маленького сербского народа зависит, как от успехов на ратном поле, так и от многих других событий, происходящих в европейской политике, на которые они не могли повлиять. Как та лодка, на которой протоирея Матвея бросало по волнам, так и судьба сербского народа и его восстания в первые годы XIX в. зависела от высоты волн большой европейской политики. Насколько Сербия была ничтожна в то время для Европы говорит следующий факт: общее население Белградского пашалука во время восстания составляло примерно 300 000 – 400 000 человек, а армия, которую мобилизовал Наполеон во время наступления на Россию, насчитывала полмиллиона солдат.
Вызов на дуэль
Первое сербское восстание произошло после самого зенита славы Наполеона (1804 г.) до его падения (1813 г.) Франция и ее армия долгое время были непобедимы, а Бонапарт менял границы, ставил новых властителей, упразднял или создавал государства, в непрекращающемся вальсе международных союзов и решений, с часто непредвиденными последствиями. Так, например, поход Наполеона в Египет (1798-1799) повлиял на приезд дахия в Белградский пашалук (так как регулярная турецкая армия из Сербии была направлена в Египет), что вызвало взрыв недовольства. Как реакция на вторжение Бонапарта в Египет, давние соперники Турция и Россия временно были союзниками и вместе завоевали ионические острова.
В тот год, когда разразилось Первое сербское восстание, огонь войны в Европе все больше разгорался. С 1803 г. Франция и Англия объявили друг другу войну, которая продлится вплоть до падения Наполеона. Во время восстания Австрия и Россия воевали два раза и столько же раз заключали мирные соглашения с Францией. Россия и Турция так же воевали два раза. В Константинополе, потрясенном волнами янычарских беспорядков, насильственным путем сменились три султана. Россия и Австрия (союзники в XVIII в., соперники на Балканах) вступили с Англией в так называемую третью антифранцузскую коалицию. Поэтому, с целью, чтобы Порту не бросить в объятия Франции, они осторожно отвечали на призывы о помощи христианам в Белградском пашалуке. Русский император, все же, помог материально (5000 дукатов было дано протоирею Матвею в ходе его посещения Петербурга).
Австрийские власти приложили много усилий для того, чтобы подготовить «миротворческое восстание» между Карагеоргием и турками (28 апреля/11 мая 1804 г.), которое красочно описал протоиерей Матвей. Хотя, «мирная конференция» быстро превратилась в разбирательство. Протоиерей приводит и одну хитрость, которой воспользовались сербы, чтобы повлиять на мнение австрийских посредников. В оговоренное заранее время на Топчидере восставшие тайно подожгли «десять соломенных домов, оставшихся пустыми», дым от которых был виден даже в Земуне. Сербская сторона тогда пустила слух, что это турки поджигают дома и забирают в плен бедняков. В течение 1805 г., особенно после сербской победы на Иванковце над регулярными турецкими войсками, сербское восстание перешло в революцию за полное освобождение.
Никто не дает денег
Наполеон в 1805 и 1806 гг. Во многих битвах нанес сокрушительное поражение австрийцам и русским (битвы у Йены и Аустерлица). После известия о поражении под Аустерлицем, Меттерних в отчаянии закричал: «Мир потерян. Европа горит!» Французские интересы приближались к границам Сербии. Австрийская политика по отношению к сербскому восстанию становится еще более осторожной и зависимой от Наполеона. С другой стороны, у Австрии будут вызывать еще больше подозрений русские действия и планы на Балканах.
И пока распространялось французское влияние, на другой стороне Балкан, на Дунае, произошла открытая война между Россией и Турцией за доминирование во Влашке и Молдавии (конец 1806 г.) Наполеон зарекся, что русские не получат «ни миллиметр на правой стороне Дуная» и никогда не завладеют Стамбулом, так как тот, «кто правит Константинополем, правит миром». Все эти события резко подняли «геостратегическое значение» Белградского пашалука, тем самым сделав значимым само восстание, с которым с того момента должны были считаться и европейские дипломатические канцелярии и (того больше) их военные штаба. Сербы стали серьезным международным фактором, особенно с того момента, как заняли Белград (ноябрь-декабрь 1805) и остальные укрепленные города. В конце 1806 г. у сербов было порядка 50 000 солдат, но все из них были вооружены, и примерно 40 различных пушек.
Из спонтанного восстания сербское движение постепенно стало организованным. Протоиерей Матвей по возвращении из России дал такое предложение: основать совет, который бы представлял собой администрацию и ограничивал самоволие вождя. Так, в 1805 г. был основан Правительствующий совет сербский, первым председателем которого стал протоиерей Матвей. Совет особо не занимался внешними делами, которые были в непосредственной ответственности Карагеоргия и Народной Скупщины. Различные депутации и посланники, которых Карагеоргий от имени народа направлял с посланиями, выбирались по большей части спонтанно, в зависимости от личных связей заграницей.
Иван Югович
Так, бывший турецкий переводчик Петар Ичко был направлен в Константиноволь, а пречанский профессор Иван Югович, Матвей Ненадович и земунский купец Иеремия Гагич – в Вену. С карловачским офицером Радом Вучиничем было отправлено письмо Наполеону в Париж.
Для более серьезных дипломатических предприятий не хватало средств. Протоиерей Матвей так описывает трудности, связанные с поиском финансирования для первой сербской депутации: «Все говорят: езжай в Россию, чего ждешь? А никто не дает денег…»
Когда был основан Правительственныйй совет в монастыре Волевача (Рудник), по словам протоиреч Матвея, выглядело первое заседание: «Находим одного крестьянина, он нам сделал две скамьи из липы и стол, все это мы поставили в комнату, на стол постелили скатерть, положили Евангелие и Крест, вокруг которых и организовали заседание…»
Австрофилы против русофилов
В 1806 г. перед сербским руководством встало ключевое несоответствие выбора между заключением договора с Константинополем и продолжением военных действий с русской поддержкой, чтобы добиться полнейшего освобождения. Возможности для заключения соглашения с Портой были очень благоприятные. В июне 1806 г. из Константинополя вернулся посол Карагеоргия Петар Ичко, который в Порте договорился о заключении мира (Ичков мир) на линии так называемых минимальных сербских требований: отзыв янычаров из страны, принятие власти султана, но с сербским самоуправлением, право на то, чтобы сербы сами собирали налог, тогда как Пашалуком управлял бы сербский верховный князь с двенадцатью нахийскими князями. Порта, между тем, не принимала никаких гарантий за сербов, а восставшие тяжело смирялись с возвращением к старому порядку. С другой стороны, русско-турецкая война, начатая в конце 1806 г., предоставляла сербам новую возможность стать русскими союзниками, чем они и воспользовались. В июле 1807 г. русский представитель Паулуччи даже составил проект русско-сербской конвенции.
Союзнические русско-сербские отношения первоначально развивались медленно. Русская армия не оказывала ожидаемой помощи, а когда Россия и Турция в середине 1807 г. подписали временное соглашение о перемирии, сербов в нем даже не упомянули. Карагеоргий был очень зол, когда в августе 1807 г. появился Константин Константинович Родофиникин, первый официальный русский посланник, направленный к восставшим. Осталась запись о том, как вождь «недипломатично» принял одного из его помощников. «Всех вас надо было высечь, мне нужна армия, а я ее не вижу».
Все же, позднее отношения были налажены, хотя и в дальнейшем сохранялось недоверие между Карагеоргием и первым иностранным посланником в Сербии. Российский император выслал Карагеоргию подарок – саблю с надписью «защитнику веры и отечества». Русские оказывали военную помощь Сербии во время турецкого наступления в 1809 г. Родофиникин тогда вынужден был тайно бежать из Белграда, опасаясь турецкого преследования, а возможно и ярости Карагеоргия. В этот период Карагеоргий просит поддержки у австрийцев – он обратился к ним с предложением о передаче Белграда австрийским войскам. Все же, под давлением русских, он отказался от этой затеи.
В среде восставших начались прения между прорусски и проавстрийски настроенными течениями. Ради усиления своего влияния Австрия своим представителем в Сербии на непродолжительное время назначила подполковника Паулича. И Россиия, и Австрия старались развернуть сети своих доносителей. В то же время усиливались французские интересы на Балканах. Карагеоргий направил капитана Рада Вучинича с письмом Наполеону, в котором он искал его защиты и предлагал французской армии занять города. Но данное предприятие не имело успеха – французы поддержали турок против русских.
Протекторат?
В 1810 и 1811 гг. наладилось русско-сербское военное сотрудничество. В январе 1811 г. русские ввели один полк в Белград, тогда как некоторые русские отряды прибыли в Шабац и Делиград. В Белграде 11 февраля 1811 г. в присутствии Карагеоргия с почестями был встречен отряд 500 хорошо вооруженных русских солдат, которые привезли с собой из Влашки 4 пушки. В Санкт-Петербурге начали рассматривать вопрос об установлении протектората России над Сербией. Но австрийцы противились этому. Наполеон в разговоре с Меттернихом говорил о состоянии в Сербии: «Если вы хотите занять Белград, я не буду противиться этому. Сербия однажды все равно станет вашей. Мне не будет обидно, если Порта помирится с сербами и даст им князя серба. Но я не потерплю ни русской протекции, ни русского подшефного князя в Белграде…» Кажется, что австрийские государственные деятели долго помнили эти слова, как и напоминание Меттерниха: «Мы должны эту важную область считать нашей в перспективе…»
На сербский Новый год 1812 г. было учреждено правительство и первым министром иностранных дел был избран Милько Радонич, профессор Высшей школы и писарь в Совете (Правительстве). Но мало времени было отведено сербской дипломатии. Уже в конце 1812 г. Радонич был сменен ввиду своих австрофильских убеждений.
Подготовка Наполеона к войне с Россией вынудила последнюю в сжатые сроки подписать мир с турками в Бухаресте (май 1812 г.) Соглашение подразумевало вывод русских частей с турецких территорий. Сербских вождей об этом не уведомили – о соглашении они узнали от турецких пашей. Согласно статье 3 Бухарестского соглашения, Турция получила право вернуть свои войска в города Белградского пашалука, разрушить построенные укрепления. Это был первый международный акт, связанный с Сербией, но для восставших это не имело такого большого значения.
После 8 лет ожесточенной борьбы за свободу, турки снова получили власть над сербами. В августе 1812 г. русская армия покинула Сербию, но народ так и не захотел покориться туркам. На следующий год Порта направила в Сербию войско в 200 000 человек. Первое сербское восстание было подавлено. Никто в Европе не уделил должного внимания событиям, происходившим в турецкой провинции на Балканах.
