Президент России отправится в Сербию, которая впервые за многие годы вновь отметит 65-ю годовщину освобождения Белграда югославскими партизанами Тито и бойцами Красной армии.
Как и мы, сербы — это такие «другие европейцы»: славяне, православные, да еще и пишут на кириллице. Иными словами, «братушки». Такие же, как болгары. Правда, Болгария-то теперь «ушла»: в НАТО и ЕС.
В Евросоюз собирается и Белград. Однако, в случае с Сербией Россия словно исправляет ошибки, которые сопровождали «развод» с другими бывшими соцстранами.
Естественно, возвращение России в Восточную Европу отнюдь не у всех — даже в Сербии — вызывает умиление. Тем интереснее было поговорить с сербским президентом Борисом Тадичем, которому, кажется, удалось примирить разные фракции — и к всеобщему удовольствию.
Итак, Сербия, которая иной раз так напоминает Россию.
Во всей Европе такие киоски есть еще только в Сербии. В Панчево под Белградом это — сразу и ларёк, и своего рода клуб, где можно обменяться новостями. Они, впрочем, многие годы были — одни и те же.
«После того как ввели санкции, заводы и фабрики у нас позакрывались, и народ бросился в коммерцию. Кто в контрабанду, а кто вот киоски пооткрывал», — говорит сотрудник сербско-российской нефтяной компании НИС Срждан Боговац
37-летний Срджак показывает нам свою 35-летнюю машину. Рядом еще больший антиквариат — чудо югославского социалистического автопрома «Застава».
В Белграде свои развалины. В назидание потомкам в центре города так и оставлены разбитые НАТО в 99-м союзные югославские МВД и Генштаб. Когда-то белый тюль превратился теперь в скорбные черные флаги. И хотя буквально за десять лет Сербия воспряла, а по соседству выросли новые современные отели, шопинг-центры и так далее, сербы прекрасно помнят, как и чем им дался прошлый век.
Гитлер Югославию атаковал еще в апреле 41-го. Гебельс продиктовал журналистам: «Война на Балканах закончена». Югославских партизан ждали тяжелейшие марши через горы, где иной раз приходилось расставаться с только что завоеванным у врага трофейным оружием: не перетащить было через перевалы взятые у немцев пушки и танки. Шло в горах, по сути, две войны: с немцами, и гражданская. О том, кто в той гражданской войне был прав, споры идут до сих пор. Но еще через три года партизаны-коммунисты маршала Тито соединились с войсками советского 4-го Украинского фронта.
«Советские войска перешли Дунай в том же месте, где за двести лет их перешли войска еще царской России, когда русские выбивали отсюда еще не немцев, а турецких янычар. И в этом есть какая-то мистическая связь», — считает ветеран югославского партизанского движения Микола Бургачич.
Неподалеку от союза ветеранов югославской народной армии «Новый двор» — резиденция первого лица страны, над которой теперь развевается уже не югославский, а собственный сербский флаг. Тот же триколор, да еще с двуглавым орлом.
— Вот стоит флаг. Ну, наш, только наоборот. Любого русского спроси, кто такой серб, и он во втором-третьем предложении скажет: «Брат». И сербы многие так рассуждают. Почему?
— Символика с флагом неслучайна. В нашем народе существует легенда — да мы в этом и уверены — что так и было сделано: мы взяли русский флаг, перевернули его и сказали, что вот он — наш. На небе — Бог, на земле — Россия, пояснил президент Сербии Борис Тадич.
Вот и самого президента назвали русским именем Борис, а его сестру — Верой. И у детей его имена русские — Маша и Ваня.
Узнают сербы эти имена, в том числе, по могилам наших воинов, павших здесь в октябре 44-го в боях за освобождение Белграда. И не только Белграда. Сейчас, перед приездом сюда президента Медведева сербы наводят порядок и на могилах тех советских воинов, которые через Сербию только шли, например, на Будапешт, но наказали в случае гибели похоронить их если не в России, так именно в Сербии.
«Желание офицеров продиктовано одним: здесь, в Сербии, они почувствовали, что мы — один и тот же народ», — уверен ветеран югославского партизанского движения Микола Бургачич.
В белградской русской школе половина девушек и юношей — дети наших дипломатов, а половина — сербы.
— В Сербии очень многие в сторону Европы сейчас скорее смотрят.
— Ну да, но мне как-то больше нравится смотреть на Россию, признался ученик русской школы в Белграде Никола Косович.
Такие вопросы я задавал ребятам вовсе не случайно. В русской школе на семимиллионную Сербию учатся всего 180 человек. Впрочем, есть теперь в Сербии место, где наши флаги опять — вместе. И не просто за дружбу.
На этой неделе «Газпром» парафировал соглашение с компанией «Сербия-газ»: Россия, как ожидается, приступит к расширению мощностей подземного газохранилища «Банатский двор», что позволит Сербии не думать зимой об Украине и обеспечить достаточные запасы газа на отопительный сезон.
И уже с прошлого года 51 процент акций еще одного нефтеперерабатывающего завода сербской нефтяной компании НИС принадлежит «российской “Газпромнефти”. Осмотреть все мощности этого НПЗ можно только с пожарного крана. И мощности таковы, что, когда, как ожидается, после кризиса, рынки вновь откроются, он сможет поставлять нефтепродукты на рынок не только Сербии, но и, минимум, всех Балкан.
— Как вы в принципе видите Сербию дальше, потому что в обеих странах — и у нас, и у, вас в свою очередь, хватает тех людей, которые считают так: либо Сербия только с Россией, либо только с Западом. Где вы видите свою страну?
— По сравнению с девяностыми сегодня, в 2009-м, изменилось многое. Что касается отношений с НАТО, то, как и Россия, мы, в конце концов, вступили в программу “Партнерство ради мира”. И некоторое время у нас даже существовал консенсус в отношении того, что и в саму НАТО надо вступать. Однако после одностороннего провозглашения независимости Косово ситуация изменилась. Парламент Сербии принял решение о нашем военном нейтралитете. Мы, конечно, стремимся к членству в Евросоюзе, но это не означает выбора между Востоком и Западом. В ЕС мы будем лучшим другом России. Когда мы войдем в Евросоюз, Сербия будет единственным членом ЕС, где у российской компании есть мажоритарный пакет в нефтяной промышленности, — заверил президент Сербии Борис Тадич.
А вот теперь вернемся в Панчево, где живут те, кто в 99-м тушили здесь пожары после бомбардировок НАТО, а теперь работают на сербско-российском НПЗ. Например, знакомый нам уже Срджак. В подъезде — такие знакомые почтовые ящики. А вот и его, Срджака, этаж. Пока жена Таня хлопочет на кухне, Срджак предлагает поговорить по-мужски.
— Прошло десять лет. В Сербии очень много чего изменилось. Милошевича нет. Страна готовится к членству Европейского Союза. Вот эти перемены к лучшему или к худшему?
— Мне кажется, что никакого такого прогресса нет. Ну, будем мы с Нового года ездить в ЕС без виз. Но вообще… Не готова еще Сербия к членству в Евросоюзе, ответил сотрудник сербско-российской нефтяной компании НИС Срждан Боговац
А пока в соседней с Панчево столице Белграде готовятся к тому, чтобы вернуть улицам, переименованным после краха коммунизма, имена русских маршала Толбухина, маршала Бирюзова и генерала Жданова. В народе их и так вновь переименовали. Даже повесили новые-старые таблички. Теперь вот и мэрия собирается восстановить историческую справедливость: не вернув имена советских полководцев центральным улицам, так назвав в их честь улицы в новостройках.
“Сербы — единственный народ в Европе, который никогда не воевал с русскими. А вот общие враги с Россией у нас были. И не раз”, — заявил ветеран югославского партизанского движения Микола Бургачич.
