Меня встретили в аэропорту «Рищино» в Тюмени и поселили в какую-то квартиру недалеко от стройки. Обычная съемная квартира в «хрущевке», похожая на квартиры в рабочем микрорайоне в Кралево: старая деревянная мебель, стиральная машина довоенных времен, ванная комната, где стены никогда не красили. Но главное, что здесь тепло. На улице январь – настоящий сибирский январь.
Перед окончанием первого рабочего дня все куда-то быстро разбежались, я едва успел поймать одного, чтобы он проводил меня до моей квартиры. С утра, когда меня по морозу и метели довезли до работы, я забыл дорогу. Довел меня человек до дверей и ушел. Но все напрасно: войти в подъезд не дает большая железная дверь. У меня есть ключ, но он что есть, что его нет. Как его ни поверну – не открывает. Я тепло одет, но терпение на исходе, и ужас охватывает при мысли, что я могу замерзнуть перед дверями теплой квартиры. Начинаю танцевать около дома. Знаю, что моя квартира на третьем этаже, знаю и номер квартиры, но не могу определить, какое мое окно, чтобы разбить его и вызвать соседа, который сидит в тепле и в ус не дует. Откуда было мне знать, что мне понадобится его телефон.
Не знаю, сколько времени прошло. Я уже начал подумывать об альтернативных решениях, когда из метели меня окликнул человек. Должно быть, какая-то высшая сила услышала мои мольбы. Он показал мне. Не нужно поворачивать, надо просто вставить до отказа ключ, длинный как пила, и замок откроется.
Вскоре я переехал на новую и гораздо лучшую квартиру, но и там пришлось пройти курс открывания и закрывания дверей.
Замки на дверях – это чудо, как и сами двери. Они двойные: внешняя металлическая, внутренняя деревянная. Если откроешь металлическую, считай, ты уже вошел, но если хочешь закрыть ее на большой металлический замок, это не такая простая задача. Великий творец этого мудреного прибора задумал его так, что сначала нужно отжать замочную скважину вертикально вниз, и только потом горизонтально. Но если ты все же овладел этим искусством и запер за собой дверь на несколько замков, тогда можешь с уверенностью сказать: мой дом – моя крепость.
Меня потрясла трагедия, о которой гудела вся Тюмень. Мамаша спешила на работу, подвела пятилетнего ребенка к воротам детского садика и убежала, чтобы не опоздать. Ребенок никак не мог открыть тяжелые замерзшие ворота, а на улице было минус двадцать пять. Никто больше не входил и не выходил. Малыша нашли перед воротами, но было уже поздно.
Обычно думают, что в Сибири всегда холодно, но это не так. Лето такое же жаркое, как у нас, но намного короче – только июль и август.
Как-то раз уговорили меня съездить на таежное озеро, километрах в пятидесяти от Тюмени. Озеро напоминает огромный прозрачный глаз в огромной раковине из песка посреди соснового леса. Около озера в лесу припаркованы автомобили новейших японских и корейских моделей, а иногда и «Гольф», «Форд» или «Мерседес». Множество новейших джипов. Иногда среди них оказывается и какая-нибудь «Лада». Машины в тени, а народ жарится на солнце. Песок на пляже мелкий, как на Язе близ Будвы или в Тунисе, вода теплая.
Возле озера разбиты временные летние кафе, где предлагают холодное пиво и шашлыки. Зимой эти объекты замерзают в одиночестве и заброшенности. В этих местах я бы не рекомендовал работать смотрителем пляжа в зимний период. Тогда там вращается вертел под бдительным взглядом лесника.
Даже во сне не приснится, что здесь, в таком глухом углу, который не так далеко от большого города, есть такая красота.
Рекламы и дорожные указатели зовут и на другие таежные озера и реки, но мне до сих пор не пришлось там побывать. Не нашлось ни одного Мемедовича, который бы составил мне компанию.
Не был я и у Горячих источников Тюмени, которые работают круглый год, – отчасти из-за недостатка свободного времени, отчасти из-за лени и недостатка мотивации.
Новый год я встречал в Сербии, со своими. Перед отъездом из Тюмени любовался ледяными скульптурами в разных частях города. Недалеко от моей квартиры стоят изваянные изо льда прекрасные статуи двух средневековых воинов – русского и монгола. В парке Детского театра, возле заледеневших и пустых фонтанов, множество ледяных скульптур, изображающих героев детских сказок. Целый маленький город изо льда.
Каждое учреждение, каждый магазин обязаны украсить себя к Новому году как можно лучше. Не счесть украшенных елок по площадям, паркам, дворам, в витринах. На каждом крупном здании сияют гирлянды и электрические украшения. Большие торговые центры – «Премьер», «Гудвин», «Метро» и другие сверкают, как падучие звезды.
На каждом углу продаются цветы – даже посреди зимы. Здесь прямой путь к женскому сердцу лежит через красивый букет цветов. Зимой и летом. Любой другой подарок меркнет в тени алых роз.
Куда ни глянешь, везде видишь радость и свет в канун великого праздника.
Россия не сдается. Россияне сохранили присутствие духа и в эти смутные времена. Самые популярные артисты на телевидении – те, которые высмеивают переходный период и глупости новой эпохи. Россия возвращается к себе, в свое великое и мощное русло.
В Кралево я приехал под вечер. Я не был там целый год, и он произвел на меня впечатление города, который покинула радость. Полуосвещенный, он имеет жалкий вид; нигде ни елки, ни скульптуры, ни электрических гирлянд – как будто отключили электроэнергию. Территория сумрака, полутьмы и мрачных предчувствий. Что с нами такое, братья сербы?
Фейерверки – это отдельная история. Обычно я все сравниваю с родиной. Наблюдаю новогодний фейерверк в Кралево: государство решило немного потратиться на радость своим детям. Если сравнить с Тюменью, там фейерверки на многих детских днях рождения роскошнее того, который городские власти Кралево подарили народу.
Повели меня один раз на стадион в Тюмени. Говорят, будет большое торжество: финал соревнований десяти городов России по фейерверкам. Каждая команда, каждый город старался превзойти великолепием своих фейерверков всех остальных участников. В этот раз они превзошли даже китайцев.
Столько красоты за один день нелегко было выдержать. Многие наши жалели, что с ними нет детей и внучат.
Да, точно сказано – чудны пути Твоя, Господи.
Пригласили меня на русскую свадьбу. С тостом надо что сказать. Рассказал и я, кто я и откуда. Приняли меня как своего. Один из гостей проникся ко мне особой симпатией и все порывался что-то мне сказать. Вижу, тянет его что-то ко мне.
Познакомились. Говорит, его дед был серб. Ветер Первой мировой войны и революции занес его в отдаленное сибирское село. Там он остался, женился, обзавелся домом и хозяйством и оставил многочисленное потомство. Мой знакомый полюбил Сербию с дедовых рассказов. В Сербии он еще не был, но поедет туда.
Пусть теперь кто-нибудь опровергнет нашу поговорку, что сербы есть везде, вплоть до Токио.
Однажды я беседовал с одним таджиком. Разговор зашел о национальной кухне: бурек, чевапи, сомун. Все слова знает, говорит, что и у них это та же называется. Напевает «Джурджевдан» на родном языке. Потом поставил мне в машине диск. Спрашиваю, знает ли он Горана Бреговича и почему его песню украли. Нет, говорит, это их песня и поет ее какой-то Ахмадижон.
Не удалось мне защитить авторские права Бреговича.
Пытаюсь объяснить ему еще что-то на русском, а он вдруг переходит на сербский и говорит: Да говори ты по-сербски, чтобы тебя весь мир понимал! - Работал с нашими, вот они его и трасплантировали. Очевидно, таджики тоже сербского рода, только не хотят в этом признаться.
В мае я был на отдыхе в Сербии. Как раз в это время умерла тетка, надо идти на похороны. Прожила всего 101 год. Что поделаешь, могла бы и дальше жить, но вот… Так ей и надо, раз всю жизнь прожила в пассивных краях. И никогда не летала самолетом.
Я проехал на машине половину Шумадии до родных мест, чтобы попрощаться с теткой. Кругом только красота, Богом данная земля. Все в цвету и зелени, а небо чистое, как милое умытое лицо моего внука. Добротные дома, красиво убранные дворы, обработанные поля и фруктовые сады…
Сербия, родная, как ты прекрасна!
Источник: Газета "Политика"