В минувший понедельник (14 декабря) парламент Воеводины проголосовал за вступление в силу нового Статута этого автономного края Сербии. Проголосовал не единодушно: депутаты от оппозиционных фракций покинули зал заседания в знак протеста. Сербская радикальная партия и Сербская прогрессивная партия убеждены, что новый основной закон Воеводины «ведет к ее отделению от Сербии». Однако голосов депутатов от правящей в Сербии прозападной коалиции во главе с президентской Демократической партией вкупе с представителями венгерского меньшинства с лихвой хватило для утверждения Статута. В его поддержку высказались 86 депутатов из 120-ти. Ранее, 30 ноября, документ был одобрен большинством голосов депутатов Скупщины Сербии. Тогда результаты голосования были следующими – 137 за и 24 против.
Как заявил подписавший в торжественной обстановке документ председатель Скупщины Воеводины Шандор Эгереши, «положения Статута Воеводины наполняют содержанием инструменты обеспечения свободного и эффективного экономического развития и сохраняют идентичность национальных общин», а также содействуют «децентрализации и демократизации» в Сербии. Попробуем разобраться – действительно ли Статут Воеводины является очередным шагом на пути развала Сербского государства или же противники данного документа сгущают краски?
С формальной точки зрения с обретением своего основного закона Воеводина не перестает быть автономным краем Сербского государства. Город Нови-Сад именуется в документе «административным центром», а не столицей. Краевая Ассамблея не имеет права принимать документы, имеющие силу закона. Кроме того, за правительством Сербии закреплено право обращаться в Конституционный суд страны с требованием признать незаконными любые решения, принятые властями Воеводины, до того, как они вступят в силу.
Наконец, представленное Воеводине право подписывать международные соглашения распространяется на территории, имеющие в других государствах аналогичный с ней статус, – но не на сами государства. Иными словами – речь идет о документах межрегионального, а не межгосударственного характера.
Это доводы в поддержку политически «нейтрального» характера Статута Воеводины. Однако в нем имеется немало «подводных камней». Кроме того, в политике важны тенденции – а тенденция роста сепаратизма этнических венгров в Сербии (как и в других странах с венгерским населением) более чем реальна. Реальностью является и программа Европейского союза по «регионализации» Сербии как условия для развития с ней отношений, официально презентованная в 2008 году.
Начнем с того, что двухмиллионной Воеводине впервые предоставлено право создать свойственный Банк развития. Подобные решения в международной практике обычно являются первым шагом на пути обретения полной финансово-экономической самостоятельности. Более того, отныне Нови-Сад сможет самостоятельно участвовать в реализации проектов Евросоюза и представлять свои интересы в Брюсселе. Учитывая, что взаимоотношения между ЕС и Сербией остаются в полузамороженном виде, можно прогнозировать, что те евросредства, которые ранее были зарезервированы для Белграда в рамках реализации Соглашения о стабилизации и ассоциации и ряда региональных проектов, теперь пойдут именно в Воеводину. А это означает разрушение единого экономического пространства Сербского государства.
Правда, глава воеводинского правительства Боян Пайтич не видит в этом ничего предосудительного. «Централизм устарел и не принес нам ничего хорошего в предыдущее десятилетие», - заявил он по случаю вступления в силу Статута Воеводины. Правда, при этом господин Пайтич лукаво умолчал о том, что причины переживаемого Сербией острого социально-экономического кризиса кроются отнюдь не в централизации и отсутствии экономической самостоятельности Воеводины, а в чехарде на сербской политической сцене, искусственной изоляции страны от международных проектов и в пагубной и однобокой политике властей страны.
Но главное - содержание нового Статута и сам его дух «творчески развивают» так называемый Омнибусный закон (или Закон об утверждении определенных полномочий автономного края), принятый воеводинским парламентом еще в 2002 году. Именно он регулировал взаимоотношения между Белградом и Нови-Садом до вступления в силу нынешнего Статута Воеводины. Закон закреплял юрисдикцию краевой администрации в таких областях, как добывающая промышленность и энергетика, сельское хозяйство, валютные резервы, культура, образование, языковая политика, деятельность средств массовой информации, здравоохранение, санитарная службы, медицинское и пенсионное страхование и помощь инвалидам, социальная защита, правовая помощь семье, социальное обеспечение детей и военнослужащих, экология, городское хозяйство, строительная индустрия и жилищное строительство, занятость, туризм и спорт. Особенно примечательным является 4-я статья Омнибусного закона, гласящая, что «при осуществлении полномочий, одобренных настоящим законом, краевые органы осуществляют сотрудничество с республиканскими органами и органами местного самоуправления». Именно так – не признание приоритета центральных институтов Сербского государства, а всего лишь «сотрудничество» с ними. Нынешний Статут не просто закрепил данную практику, но и поднял ее на более высокий конституционный уровень.
Однако главной заинтересованной стороной в принятии Статута Воеводины выступают не венгерские националисты и не прозападные силы в Белграде, а институты Евросоюза, где рассматривают документ как пробный шар на пути окончательного раздробления Сербии. Разработанная в Брюсселе программа «регионализации» Сербии предполагает выделение в ее составе, помимо Воеводины, еще пяти-семи территорий чисто географического характера, но с аналогичными экономическими, политическими и культурными правами. В начале июля Скупщина Сербии уже приняла Закон о региональном развитии, согласно которому территория страны делится на семь регионов: Воеводина, Белград, Западный регион, Восточный регион, Центральный регион, Южный регион, Косово и Метохия.
Одобрение парламентами Сербии и Воеводины нынешнего Статута снимает очень важное препятствие к превращению Сербского государства в аморфное сообщество регионов, объединенных друг с другом пресловутым «сотрудничеством при осуществлении полномочий». Ведь если сербское общественное мнение «проглотит» тот факт, что Воеводина, где венгры составляют порядка 15% населения, будет жить отныне по своим, а не общесербским законам, - дальнейшее составит дело техники. Характерно, что брюссельские чиновники даже не считают нужным давать гарантии, что регионализация не завершится полным распадом. Напротив, один из авторов данной программы докладчик ЕС по Сербии словенский дипломат Йелько Кацин формально упоминает в числе регионов Косово и Метохию, но тут же оговаривается, что «все в Сербии должны понимать, что Косово они уже потеряли». Спустя несколько лет тот же докладчик – или его преемник - с полным правом сможет утверждать то же самое и про Воеводину. А далее наступит очередь Санджака, Рашки, Шумадии и других сербских исторических областей… Не случайно в геополитический лексикон уже прочно вошла «теория управляемого хаоса», посредством которого ключевые мировые игроки прибирают к своим рукам Балканы. А сербы и другие народы региона, к сожалению, все больше свыкаются со своей ролью подопытных кроликов для отработки беспрецедентных для международно-правовой практики проектов.
