В разрушенном Доме культуры на балках вместо сидений артисты «Сербской драмы» из Приштины давали представление.
«Благодарю всех, кто способствовал, чтобы на сцене выросла береза, поскольку эти балки, упавшие с крыши Дома культуры стали отличными сидениями. Добро пожаловать на первое представление на сербском языке в призренском крае, просим вас выключить мобильные телефоны», – говорит Ненад Тодорович - директор народного театра из Приштины - в сожженном Доме культуры в Сречкой под Призреном. В его словах не различаются ирония, цинизм, абсурд и действительность: дерево действительно выросло на сцене, а на полуобгоревших балках в партере сидят старики, которые не могут общаться по телефону, поскольку приштинские власти оборвали все связи с остальным миром.
Тодорович считает, что театр должен изменить стратегию и вместо того чтобы публика приходила на представление, «Сербская драма» из Приштины должна выезжать к своим зрителям и давать представления в их квартирах, домах, дворах, разрушенных домах культуры: «мы должны изменить доступность, так как столько всего уже пропало и нет смысла ждать, чтобы изменилась сама система. Каждый имеет право, вне зависимости от обстоятельств, в которых он оказался, жить со своим театром, поэтому мы приходим в их дома и стремимся изменить их жизнь, хотя бы на эти два часа. Мы решили играть и в городской среде, по квартирам для нескольких людей», – говорит Тодорович.
Через сломанные двери, через кучи отвалившейся штукатурки, между акациями, которые растут на бывшем балконе, теперь специально приспособленном для маленького представления, идут старики из Средачской жупы: первый раз после столь долгого времени на какую-то пьесу, первый раз позванные на какое-то культурное мероприятие.
Учителя на пенсии Тома Томича сюда привезли, он красиво одет и сидит в первом ряду. «Мы годами видим только, как что-то пропадает, рушится, как исчезает школа, дом культуры, как уносится наше имущество, и уезжают люди. Поэтому для нас это надежда на то, что мы можем жить, можем смеяться как люди. Я лично благодарен театру и желаю, чтобы и они вернулись в свои дома», - отмечает Тома. Он уже десятилетия трудиться, чтобы сохранить от разрушения школу и церковь, жалуется всем властям о вынесенных стульях, окнах, поломанной разбитой крыше и школьной мебели.
Пятьдесят метров кабельного провода для электричества мало, не может быть тона для представления, из-за стен слышится шум реки, под ногами актеров ломается обгоревшая черепица. Начинается спектакль «Курочка 2»: смещение времен, нет четкой границы между миром мертвых и миром живых, коммуникации и межличностные отношения противоположны установленным нормам действительности. Для пространства Косова и Метохии драма привязывается только символически, без патетики и стереотипного видения здешних проблем. Энергия, связь с публикой, аплодисменты и реакция на тех же местах, как и в другом – «комфортном» мире.
«Это комедия абсурда, хотя, как мне кажется, нет более абсурдной ситуации, чем та, в которой мы сейчас находимся. Все в одном месте: эмоции, трудный жанр и факт, что эти, в основном пожилые люди, в условиях в которых они живут, узнают, понимают этот абсурд и реагируют на него», - считает режиссер и автор пьесы «Курочка 2» Боян Стойчетович. Публику дополнительно связывает универсальная система знаков и сам факт, что кто-то вспомнил забытых людей.
«Будем играть здесь еще. Удивительное чувство создают эти старые люди, несущие на себе, как и этот дом, отпечаток происшедших событий. Страдание, горе … но … хорошо, хорошо!», - говорит актер Бранко Бабович, отвернувшись и ища места, где присутствующие не смогли бы видеть его слезы.
Собирается небольшой сценический инвентарь, театральная машина развозит публику, которой тяжело идти, остаются голые стены Дома культуры и фраза одного из актеров: «за билеты мы не получали плату, но не было и балки, которая не была бы занята».
Живойин Ракочевич
Перевод - Екатерина Иванова