К 417-ой годовщине сожжения мощей Святого Саввы и 341-ой годовщине упокоения Святого Василия Острожского
Агаряне не считались с скорбящим, навзрыд плачущим сербским народом, длинной процессией сопровождавшим своего святителя Савву
Святой Василий Острожский день за днем на плечах таскал камни с братией, никогда не забывая о богослужении и заботе о народе
От сожжения мощей Святого Саввы истекло 417 лет. Наша церковь один из самых горестных дней в истории сербского рода отметила 10 мая (по новому календарю), а два дня спустя, 12 мая - праздник, посвященный Св. Василию Острожскому чудотворцу. Дважды за одну неделю сербский народ отдает дань памяти нашим великим святителям, двум блестящим личностям из нашего страданиями исполненного прошлого. Времен национального распятия, и воскрешения. Благодаря нашим святителям, сербы тогда избавились от угрозы истребления, исчезновения из своих земель. Во времена Святого Саввы нашему народу все-таки приходилось легче, ведь он был духовно окрепшим и более просвещенным, имел более развитое самосознание, но, увы, рознь сербских правителей была неумолимой. Трудно было с этим смириться величайшему нашему сыну, обуреваемому болью и надеждой; как же ему больно было и как он Богу молился в ту суровую и несчастную зиму, когда в Студенице рассорившихся братьев, Стефана и Вукана, мирил у гроба их отца, почившего в Бозе монаха Симеона. Святой Василий Острожский своими трудами и жизнью не только написал одну из золотых страниц истории нашей духовности, но и освещал годы, десятилетия тогдашнего гибельного и мрачного существования. Чудотворец Василий, рожденный в славной старой Герцеговине, любовью размежевал наши тропы в будущее, крепко и на все времена! По истечении стольких веков мы задаемся вопросом - насколько мы отступили от отеческих троп? Насколько мы в состоянии защищать их от новых «потурченцев»? Снова мы ступаем согбенно, шатко, снова мы удручены, унижены! Все у нас отбирают, тщатся даже души наши отобрать! В Сербии народ бесправен и гол! Какие-то новые агаряне обездоливают нас и снова царит рознь. Им бы заново нас кромсать, чтобы Сербии снова не стало. Страшный голод, всеобщая нищета, угрозы, предательство, болезни, рознь, богохульство, «наши» но чужие вожди, глаза которых излучают холод и себялюбие!
Протекают тяжелые и мрачные майские дни, когда в течение суток сменяются обманчивое лето, холодный осений дождь и внезапный зимний холод. Снова ветры разносят над Савой и Дунаем вопли с Врачара! Звонят колокола Святосаввского Храма. Звон их не громок и не волшебен, и не слышат наши братья по ту сторону большой реки, там в Банате! А следовало бы!! Страдальческие времена, когда на костре сжигали мощи святого на Врачаре, записаны в наших генах. Перелистывая древние книги, мы их оживляем, не предавая забвению! Чтобы они нам придали силы! Чтобы нам как народу не утонуть!
Шелковые шаровары, тюрбаны и ятаганы на каждом шагу в том 1595 году сеяли страх, нищету и смерть отчаявшимся и предоставленным самим себе сербам.
«Синан-паша люто ненавидел христиан, но в особенности остервенел на них после большого позора, причиненного ему, как чиновнику султана, в компетенцию которого входил Банат, военными успехами сербских христиан. Он был озлоблен непостижимой верностью и невиданным многовековым почитанием святого. Из поколения в поколение сербы любовно хранили чудотворные мощи Святителя Саввы. Сербы постоянно крепились своим святителем, одолевая часто им грозящую гибель. Синан-пашу еще больше беспокоило осознание, что и сами магометане, искренне благодарные за полученные чуда, исцеления, стали осенивать себя крестным знаменем и даже веру христианскую принимать». Так, истины ради, некогда записал пресвитер Авраам из села Болехнича недалеко от г. Чайниче.
По словам католического епископа Мрнавича: «Паша объявил войну Мощам Святого епископа (Святого Саввы) и поспешил к городищу Милешевскому, где Мощи сие благочестивейшим образом прославляли...» Он добавил, что турецкий паша «впав в ярость, направил своих бешеных гонцов похитить» мощи сербского чудотворца Святителя Савы, и привезти их для «сожжения в Белграде».
Грустные моменты в монастыре Милешева описаны благодаря монахам-летописцам. Приводим краткие сообщения, лексически и стилистически приспособленные к современному сербскому языку.
«Под предводительством Ахмет-бея Очуза, гонцы ворвались в монастырь на Великий Пяток Страстной седмицы в 1595 году, сожгли его и ограбили, а честные мощи святителя зазорно забрали, вопреки всем знамениям, сопровождавшим сие кощунство в Милешеве».
В рукописи неизвестного автора указано: «Они это сделали назло опечаленным монахам и собравшейся райе, и похищенную святыню отвезли на лошадях в Белград. Агаряне не считались с скорбящим, навзрыд плачущим сербским народом, длинной процессией сопровождавшим своего святителя Савву. Народ в бесконечной процессии всю землю рыданиями будоражил».
«Прибыли грустные сербы в Белград на Поле Врачарское, куда их наглые турки пригнали смотреть грустное, мучительное зрелище. Собралось несметное множество народу, вместе со своими епископами, священниками, монахами».
Неистовые, могучие и горящие свирепой местью, они думали, что вынесли приговор нашему святителю и народу. Огонь и ненависть клубились над врачарским пригорком.
Сохранилась запись, провозглашенная историками народным преданием, о том, что костер для «святителя райи» сначала попытались развести из обычных дров, но он «не хотел гореть». Тогда палачи с демонической доходчивостью догадались по виноградникам Белграда и Шумадии срезать все кусты винограда. «Зажгли огонь и он взметнулся до небес!»
Католический епископ Мрнавич записал и знаковое знамение, сопровождавшее турецкое злодейство, которое мы никогда не должны забыть!
«До сих пор упорно ходят слухи, подтвержденные турецкими и сербскими свидетельствами, о том что, как только пламя объяло Святое тело, с этого Святого Костра, к большому смятению варваров, взмыло и долго витало в выси тонкое облако, переливавшееся тысячами прекрасных цветов, то ли как знамение небесной защиты Святым Мощам, то ли как предчувствие зловещего поражения турецкого...»
В древних рукописях также записано: «Сожжение мощей святителя Саввы свершилось 27 апреля по юлианскому календарю, скорее всего в 1595 году, но также в день Святого Симеона, родича Господня и священномученика, а на месте посмертного мученичества Святого в тот же день произошло и другое знамение; именно, с небес посыпался острый лед и подул штормовой ветер, и бешенство небес было таким, что многие изумлялись, еле успевая добраться до своих домов».
Среди немногочисленных исторических церковных записей, народных рассказов чудом сохранилось и следующее: «Магометане совершили дополнительное злодеяние уничтожением виноградников, попытавшись таким образом воспрепятствовать сербам служение Святой Литургии за неимением вина, и таким образом вдвойне осквернили веру Христову».
После сожждения мощей Святого Саввы «ужасающим образом наказали святого владыку банатского и вршацкого Феодора: его обманным путем заманили из Эрдея (Трансильвании), поймали и содрали с него кожу живьем!»
Третьей жертвой стал сербский патриарх Иоанн, единственный выживший вождь восстания 1594 г. Честного и храброго сербского патриарха Иоанна, оставленного западными странами и союзниками на милость султану, турки после долгих поисков поймали в 1614 году, увезли в тогдашний Стамбул, где его истязали и казнили!
Сербов в Банате беспощадно убивали. Даже речь сербскую в сербских землях искореняли. Сохранилась краткая запись монаха Луки из монастыря Завала, ярко говорящая об этом. Он в 1602 году записал: «Зело мучительно в нынешние времена хранить святые церкви от звероподобных и безжалостных к святым церквам и христианам тех чад исмаилитских. И мне, написавшему сие, мучительно было и ум мой пришел в большое смятение, слушая и смотря насилие янычар и их прихвостней по отношению к митрополитам, игуменам, монахам, христианам...»
Неимоверными были турецкий гнет и сербский страх. Англичанин д-р Эдвард Браун, побывавший около 1650 г. в сербских землях от Срема до горы Динары, как в его путевых заметках указано, с большим возмущением описал как сербам и их семьям жилось под турецким кинжалом. В равнинных местностях, записал Браун, они живут преимущественно в землянках, а на Динаре - в маленьких каменных хижинах с земляным полом и окнами у самой кровли или проемами в кровле: «Когда мы туда проходили, несчастные христиане прятались, подобно кроликам, в свои норы... Жалко мне стало этих горемык, в таком страхе живущих. Они прятались, как только заметят наше приближение...»
Духовные и национальные призвания Святого Саввы и Св. Василия Острожского необъятны. В разных временах, но невероятно схожи. И переплетены!
Чудотворец с Острога родился в селе Мрконичи в пойме Попово-поле каменистой старой Герцеговины. Святой Василий Острожский Чудотворец родился от матери Анны и отца Петра 28 декабря 1610 года. Брат его отца, иеромонах Серафим, был игуменом близлежащего монастыря Завала. Большим рассадником духа афонского являлся в те времена иеромонах Георгий Митрофанович из того же монастыря, знаменитый живописец, украсивший Добричево, Морачу, Печскую Патриархию, Хиландар... Он живописал и церковь в Завале, и по сей можно разобрать его рукопись на стене храма.
«Стоян, позднее новый дьяк завалский, кроткий и молчаливый с самого начала послушнической жизни, установленной строгими монашескими правилами, оказался очень смышленным и трудолюбивым, точно выполняя разные послушания. Его дядя, игумен, преподал ему первые уроки церковнославянского языка, отличавшегося от разговорного языка простонародья». Потом он с 1625 г. в монастыре Тврдош у г. Требине продолжил богословское образование. Тврдош тогда был богатым монастырем, имевшим много земли и виноградников, винных погребов, амбаров, имущества, скота. Знаменитая школа в Тврдоше имела свыше 30 монахов и столько же учеников «писателей». Все окрестные монастыри епископской кафедры имели многочисленное монашество, драгоценные библиотеки, развитые школы переписывания, иконописную, резчицкую, золотых дел. Из всего этого до нас дошли лишь редкие скромные письменные следы.
Стоян в возрасте 23 лет принял монашеский постриг и стал монахом Василием. В последующие годы его рукоположили в дьяконы, потом священники. Первую священническую службу он получил именно в своих Поповцах. Святой Василий Острожский еще тогда, наряду с турецкими злодействами, опустошением огородов, убийствами и похищением детей, ограблением церквей и монастырей, столкнулся с еще одним злом! В коварной волне агрессивной и вечно православия алчущей Римско-католической церкви, как грибы после дождя возникали латинские миссионерские «агентуры», под предводительством Пьетро Мазарецци. Вековой целью подобных «миссионерств» и переговоров с ведущими сановниками Сербской православной церкви, равно как и условием для западной помощи (так никогда и не полученной) явлалось, и по сей день является: «Отказ сербов от восточной схизмы и признание ими папы римского!» В Дубровнике расположена иезуитская резиденция, учрежденная в 1620 г. Бартолом Кашичем с острова Паг, доктором философских и теологических наук, автором первой сербской грамматики на латинском языке. Римская курия дала Кашичу задание «миссионерствовать» среди православных Оттоманской империи (в современном политическом жаргоне - проводить ватиканское лоббирование). Иеромонах Василий стоически сопротивлялся разнообразным нажимам. Следующие церковные историографические строки, хоть и касаются жизни святителя, очень похожи на современность. В этом смысле они как предостережение бесценны!
«Под огромным духовным нажимом иеромонах Василий в 1635 г. уехал в Цетине, в монастырь Рождества Пресвятой Богородицы, в резиденцию Черногорско-приморского митрополита Мардария Корнетского, уроженца Коринфа, запомнившегося народом своей неподобающей монаху жизнью и искаженной церковной политикой проуниатского сближения с Римом! Митрополит Мардарий, из-за нечистой совести, зависти и трусости, оклеветал скромного, храброго, непоколебимого иеромонаха Василия. Корнетский публично обвинял его за то, что на деле сам вытворял. С тех пор в черногорском народе завелась насмешливая поговорка: Говорит правду как и Корнетский владыка!» Вскоре после возвращения в монастырь Тврдош иеромонах Василий стал архимандритом. Он посещал великие святыни, побывал на Афоне, большинство времени проводя в Хиландарской Лавре. И архимандрит тврдошкий, как когда-то Святой Савва, с грустью год спустя покинул Афон. «И долго он оглядывался на пустыни афонские, острые дороги каменные». Он сразу отправился в Россию, чтобы для своего православного народа и монастыря Тврдош, «для герцеговинского народа собирать пожертвоания богатых благотворителей молдавско-валахских и русского царя Михаила Романова, деда Петра Великого. Он вернулся из России укрепленным силой святынь и беседами с великими подвижниками Православия, с пожертвованиями, богослужебными и монашескими книгами». Предстояли труднейшие годы, славные дни, когда герцеговинский архипастырь начнет решающую битву за народную душу, спасая православный народ от отуречивания и униатства! Он защищал Православие! «Священный Синод Печской Патриархии, возглавляемый патриархом Паисием, назначил его архимадритом Тврдоша в западно-герцеговинской епархии, и заплатил за него «мири-пешкеш» султану в размере 5.000 акче, чтобы получить буллу, без которой в турецком царстве ни один церковный или государственный чиновник не мог вступить в должность. Его рукоположили в день Преображения в 1638 г. за древним мраморным столом патриархов сербских». Резиденция митрополита Василия находилась в монастыре Святого Дмитрия в Попинах под Никшичем. Подвижничество и молитвенное чудотворство митрополита Оногоштского быстро стали известными, и все племена и их старшины относились к нему с глубоким уважением. Вскоре народ его прозвал святым владыкой. Владыке в те весьма опасные времена полагалась вооруженная охрана, но он ею никогда не пользовался.
Униатские мальчики на побегушках и клеветники порочили чистых, преданных народу и церкви. Хваля иноверие, давая взятки преимущественно «главарям», они вносили смуту и подбивали народ против митрополита. Хотя многие прозвали его незыблемым столбом православия, он стал мишенью жестокой клеветы тех, кто лично считал его «человеком зело благочестивым и религиозным, но закоренелым схизматиком и противником монашеского ордена!» О том, что Святому Василию Острожскому приходилось претерпевать, о клевете, коварных интригах, можно несколько книг написать. Ложь и дерзость «братьев» во Христе по ту сторону моря до того дошла, что они, лишь бы очернить его в глазах верного народа, сами себе писали «письма митрополита». Вовсе лишенный самоуважения, тогдашний папа до того увлекся, что не только допускал, но и поощрял росказни о мнимых тайных связях митрополита с ним. Их разоблачение вызвало большое замешательство и скандалы. Св. Василий Острожский твердо продолжал свой путь. Один, по терниям и камням! Он восстанавливал церкви, монастыри, крестил народ, просвещал, мирил рассорившиеся племена. Молитвами исцелял! Защищал старых и малых от турецких злодейств. Не позволял сербской пастве переходить в римокатолицизм. Поэтому католический клир его ненавидел!
«Терпя нарастающую пакость со всех сторон, даже отдельных лиц из собственной паствы, беспрестанно защищая народ от посягательств, униатства и отуречивания, он жаждал тихой монашеской жизни. Он решил снова отправиться в Хиландар, надеясь там закончить свою земную жизнь, но влиятельные сербы из окрестностей Никшича не отпускали его пока не обещал им вернуться, чтобы защищать свой народ... За несколько лет до своей смерти он выбрал себе митрополичьей резиденцией труднодоступный и бедный небольшой монастырь Введения во храм Пресвятой Богородицы на Острожской Горе над белопавличкой равниной, с церквушкой и скитом преподобного Исайи», тогда без какого-либо имущества! Митрополит дал свое благословение внуку преподобного переделать скит в церковь Воздвижения Честного Креста Господня. Два года спустя новая церковь расписана фресками и обновлена старая пещерная церковь. Святой Василий Острожский стал жертвователем монастыря, но также участвовал в кладке. День за днем он на плечах таскал камни с братией, никогда не забывая о богослужении и заботе о народе.
Все свое владычное имущество он встроил в сердце, в душу Острожского монастыря, не догадываясь, что тот в последующие века станет неприступной крепостью Православия.
Приводим завещание Святого Василия Острожского из-за «заботливых», присваивающих принадлежащее святителю и его православному народу: «Василий, Божией милостью Митрополит Захолмский и Герцеговинский. Пишу убеждения истины ради, да бы знали христиане, что пробыл я определенное время в Остроге в пустыне. И приложил я здесь усердно свои старания и имущество свое не пощадив, Бога ради и Святой Богородицы милости ради. Многие мне пакостили, но Бог мне помощником в любом добром начинании был. И пишу, да бы знали вы, служители церковные, которые после меня служить будете Богу и Святой Богородице в Остроге, в скале холодной, тепла ради Божьего, да бы знали и вы верные христиане, которые после меня будете, что купил я Вели До за 12 грошей с полтиной, и Спижича Землю в Добром Поле, от дороги до реки, и с запрудой за два гроша, а то, что там под виноградником было, он пожертвовал церкви; и что купил я Зануглицу от Милановича, от Раича и Вумила, за грош и букилу (10,280 кг) пшеницы, а пшеница тогда дорогой была; и что я от Петра Живковича купил Зануглицу за два гроша, а что я ему кроме этого дал, видят Бог и Святая Богородица. Все это я пожертвовал церкви в Остроге на пропитание и утешение братии. Там где иные старания и имущество, которые я пожертвовал и потратил на душу свою от своего усердия, пусть вместе и сие записано будет. Все отдаю в руки Всевышнего и Святой Богородицы. В 1666 году. Пусть ведомо будет всем. Ежели кто попытается что-то отнять у монастыря, пусть Господь Бог у такого разорителя отнимет его дом и скот с сыновьями и все его имущество пусть Господь внезапно разгромит и рассыплет во веки. Аминь».
«Святитель Острожский упокоился 29 апреля (12 мая по новому календарю) 1671 года, два дня после дня сожжения мощей Святого Саввы, в своей острожской келье» записал один монах в рукописи Острожского монастыря. Из высокой скалы, под которой он испустил дух, и где вообще нет земли, вскоре выросла виноградная лоза, по сей день плодоносящая.
Чуда святителя так многочислены, что даже человеческой жизни не хватит на то, чтобы все их в одном месте записать.
Литература
Свети Сава издање СПЦ (1986); Житије и слава Светог Саве првог српског архиепископа Манастир Ђурђеви Ступови, (2006); Српско наслеђе (1998); Свети Василије Острошки Чудотворац; живот, служба и чуда, Манастир Острог, Светигора (2005).
Перевод с сербского Савы Росич
