Единственное, что нужно для триумфа зла —
это чтобы хорошие люди ничего не делали.
©Эдмунд Берк
На заре своего становления в 18м веке, русский национализм был привилегий почти исключительно родового дворянства. Само появление этого движения было вызвано тем, что некоторая часть интеллектуальной элиты начала активно перенимать западноевропейскую культуру. До того времени, идеи основополагающей ценности русского народа и защиты его интересов были настолько естественны, что в русском языке даже не нашлось подходящих слов, а потому изначально пользовались французскими.
Изменение отношения к Западу в конце 18го века привели к расколу националистов на западников и славянофилов. Первые, в современном понимании, к национализму никакого отношения не имели и являли собой скорее кристализованных либералов, поскольку ратовали исключительно за западный путь. Славянофилы же напротив, прочили России особое, неповторимое будущее, ввиду столь же особенного прошлого. И тех и других объединяли активные и безрезультатные попытки сформулировать национальную идею и понять загадочную русскую душу. Причем последнее относилось в основном к крепостному крестьянству, считавшемуся носителем этой самой души. Примерно в это время появилось так любимое врагами отечества понятие «рабский менталитет».
С приходом Советской власти ситуация ухудшилась еще больше. С одной стороны, понятие национализма противоречило основной идеологии интернационала, а потому всячески подавлялось. С другой стороны, в так называемых «союзных республиках» велась политика «коренизации», по сути являвшая собой попытки искусственного этногенеза. К несчастью, зачастую вполне успешные. Одним из ярчайших примеров этой политики можно было наблюдать в Украинской ССР, в которой за ранний советский период украинцы превратились из национального меньшинства в титульную нацию. Плоды этой политики мы как раз сегодня пожинаем.
Крах СССР вызвал к жизни почивший весь советский период дух русского национализма. Но как и в любой другой сфере, долгое отсутствие практики отнюдь не ведёт к совершенству. Не то чтобы первые националисты сильно радовали какими-то реальными действиями, но повсплывавшие после «оттепели» национальные лидеры в основной своей массе были из особой категории эгоцентричных фантазёров, для которых теория не то что далеко отстоит от практики, а вообще с ней никак не связана.
Следующее десятилетие первенство в образе русского националиста держал весьма колоритный типаж бритоголового молодца в подтяжках. Как и всё плохое, он был завезен из прогрессивных западных стран и являл собой кальку с английских «рудобоев», сиречь скинхэдов. К национализму вообще и русскому в частности эта идеология относилась чуть менее чем никак — это был чистейший неонацизм со всеми присущими атрибутами в виде традиционных свастонов и задорного зигования. Фактически единственной реальной их деятельностью были так называемые сборы — когда небольшие группы скинхэдов собирались в заранее оговоренном месте и после определенного количества выпитого шли валить «черных». Благодаря чрезвычайно талантливым лидерам и не менее ответственным участникам в начале двухтысячных движ начал потихоньку загибаться. Оставив лишь небольшие островки сопротивления, состоящие из чрезвычайно идейных, но неконтролируемых ребят, страдающих муками самоопределения.
Органы правопорядка, изначально практически игнорировавшие подобную самодеятельность, постепенно начали её пресекать. Вершиной противодействия стало личное распоряжение Путина в 2007 году, предписывающее ФСБ всячески противодействовать национализму. Фактически, это стало последним гвоздём в гроб той эпохи. Стоит отметить, что вместе со скинхэдами, «умерло» еще несколько молодежных субкультур, из которых абсолютное большинство было к ним в оппозиции. Это достаточно символично и лишний раз подтверждает тезис о том, что образ врага является единственным действенным системообразующим фактором при отсутствии либо недоразвитости других.
Но вернемся к национализму. Как известно, свято место пусто не бывает. Немецкие свастики как-то плавно фаломорфировали в языческие коловороты, а те кто не успел пропить печень начали агитировать за ЗОЖ. Некоторые особи, в силу возраста не заставшие рассвет бритоголовой эпохи, пытались копировать их с помощью исключительно внешних признаков. Эта тенденция сохраняется до сих пор, породив забавное выражение «Модник хуже педераста». Продолжателями дела скинхэдов, по сути, стали так называемые «футбольные хулиганы» — лишенные нацисткой атрибутики и занимающиеся избиением не «черных», а, преимущественно, друг друга. Эта субкультура так же пришла к нам из Англии.
Наконец, с развитием информационных технологий, ситуация с русским национализмом приобрела привычный нам сегодня окрас. Ребята, разделяющие национальные идеи, но в силу разных обстоятельств не желающие заниматься избиением дворников, получили огромный простор для деятельности — социальные сети. До сих пор, львиная доля национальных баталий происходит именно в них. Так появилась современная разновидность русского национализма — национализм диванный. Наиболее привлекательна для широких масс данная идеология тем, что требует от своих последователей абсолютный минимум действий. Гневные сообщения, виртуальная травля, мотивирующие картинки и редкие унылые марши — вот, пожалуй, и всё, что нужно современному «националисту».
Главной причиной такой ситуации является отнюдь не отсутствие людей, готовых к более продуктивной деятельности. Их не много, но они существуют. Много пассионариев не может быть по определению. Среди тех, кто могут реально действовать на благо Родины, можно выделить две категории — разумных и наученных опытом. Изредка, и то и другое вместе. Обе этих категории банально лишены вектора развития, им не на кого равняться, некого слушать.
И действительно, националисты девяностых, за редким исключением, «плохо кончили». Те кто называют себя националистами сегодня, для националистов настоящих не являются авторитетом. Практически все лидеры в той или иной степени успели дискредитировать себя, добавив при этом негативных красок в образ национализма в целом. Примеров великое множество, причем совершенно разных — от перехода к бандитизму до гомосексуальных связей.
Особняком стоят политические националисты, представляющие собой сборную солянку всех мастей. Отношение других категорий к ним можно характеризовать одной фразой — «А кто это вообще?». Возможно, оно и к лучшему. Отчасти потому, что национализм не может быть исключительно делом политиканства, в силу необходимости чего то более конкретного, чем красивые и умные слова. А отчасти потому, что у здравомыслящих людей имеются очень серьезные подозрения на счет того, откуда у таких политиков «растут ноги». Так или иначе, единственной «заслугой» политического национализма стала полная дискредитация движения, сделав из некогда неконтролируемой, но тем не менее серьезной и организованной силы толпу клоунов с флажками. Правда они предпочитают называть это «легитимизацией».
Пожалуй единственным позитивным изменением в националистическом поле за последние пару лет стало появление так называемого «интеллектуального национализма». Пусть с сомнительной репутацией, с постоянными метаниями в «официальной» позиции по отношению к действующей власти, с явным коммерческим интересом — но тем не менее, это можно расценивать как достойная эволюция диванного национализма. Появились интересные идеи, появилась здоровая ирония, появился осмысленный диалог. Обсуждение может и должно если не приводить к правильным действиям, то по крайней мере увеличивать шансы на их появление. Главное, не давать сообществу замыкаться на себе.
Переломным моментом, хотя не все еще это поняли, в истории русского национализма является украинский кризис. С возвращением Крыма, в России произошел такой подъем национальных настроений, какого не видали за всю новейшую историю. Все, даже самые недалёкие люди, как-то внезапно вспомнили, что есть такая нация — русские. Что есть великая история, великие достижения, великие открытия. Одним словом, есть повод для гордости. Большинство даже осознали, что просто трудясь на заводе, человек делает для своего народа значительно больше, чем стоя на майдане.
Однако, по мере эскалации конфликта, появилось то, чего страстно желали, по крайней мере на словах, все националисты. Особенно так называемые «лидеры». Появилась возможность действовать. Скорее даже не возможность, а необходимость. Реакция же всех «профессиональных русских» свелась к присказке «Извините, я усрался». И это в лучшем случае! В худшем же, люди, по одним им известным причинам называющие себя националистами, начали выступать против поддержки Новороссии. Ну и что, что там русских людей убивают американские холуи, как народность появившиеся лишь благодаря отсутствию надежной контрацепции в эпоху образования Речи Посполитой? Разве должен волновать профессионального русского националиста тот факт, что русских убивают исключительно из-за желания быть русскими? Разве нужно в такой ситуации оказывать какую-то поддержку? Безмолвные ответы, которые большинство самоназванных националистов сейчас показывает своим бездействием, провоцирует на еще один, последний вопрос — «Чем вы тогда отличаетесь от либералов?».
К чести нашего народа нужно сказать, что нашлись достойные люди, готовые действовать. Среди них очень много тех, кто вообще никогда не называл себя националистами, и мало тех, кто так отважно трубил об этом на всевозможных форумах. Достойные взяли в руки оружие и встали железной стеной на защиту своей нации. Стоит ли их называть националистами? Наверное не стоит — многих это может оскорбить.
Возможно, всё пошло наперекосяк в тот момент, когда первые националисты решили использовать французское слово для обозначения идеологии защиты русских национальных интересов. Что называется, с места в карьер. А ведь есть замечательное русское слово «ответственность». Оно сразу всё ставит на свои места и исключает возможность кривотолков. Если разницу между словами «русский» и «русский националист» можно трактовать тысячей способов, то формулировка «русский» и «ответственный русский» такого простора не даёт. Может быть пора прекратить бить себя пяткой в грудь кичась заморскими словами и просто начать принимать ответственность за будущее своего народа?
Те, кто эту ответственность принимать не хочет, не могут являться частью народа и представлять его интересы. Будь он хоть трижды прославленный националист, в 14 лет заслуживший белые шнурки и заработавший на моднейшие «левайсы» или наоборот, отговоривший адекватных парней от преждевременной посадки. Все заслуги, которые были «до» — не идут в зачет. Забота о своем народе невозможна в формате «буду — не буду». Это не политическая самодеятельность, в которой сегодня ты с одними, а завтра с другими. Это не глубокая философия, рождающаяся в процессе великосветских бесед в прокуренном баре с пьяными друзьями. Забота о народе — это непрерывное действие! Остановился на секунду — сошел с дистанции, отказался от одного сражения — проиграл всю войну. Сейчас военная риторика не является красивой метафорой, сейчас это объективная реальность тысяч наших братьев.
Впервые за очень долгое время, русский народ поставлен перед историческим выбором — сражаться за будущее своего народа, либо отдаться на волю врагу. Тем, кто привык отдаваться, с нами не по пути. С людьми же, в жилах которых еще осталась кровь великих завоевателей, кому не чужда широта мысли, кого не пугают трудности и не прельщают западные псевдоценности — мы всегда рады вести диалог. Мы создаём новое, уникальное общество ответственных и сознательных русских людей. И под своими знамёнами хотим видеть только тех, кто готов изо дня в день доказывать свою любовь к Родине и желание сделать её еще прекраснее. Ради будущего наших детей.