Как и все дети моего поколения из Югославии, я провел свое детство счастливо. Жил в Хорватии, хотя сам родом из Республики Сербской, где и встретил начало войны.
Откликнулся на призыв в армию в 1994 году. Многие сбежали, а я не хотел оставить свой народ. Сейчас я могу с гордостью сказать, что я был солдатом Ратко Младича.
Наша бригада благополучно создала линию обороны и сражалась с армией боснийских мусульман.
В течение всего ноября 1994 года бригада вела тяжелую борьбу, и смогла отбить и остановить наступающие войска боснийских мусульман.
Первый раз я получил ранение в 1994 году. Снаряд из боснийского танка попал в мой бункер. В наступившем хаосе, я успел из бункера вытащить тяжело раненного русского добровольца, которому перед смертью пообещал, что я буду помогать русским, если это будет необходимо.
От последствий ранения я слабо слышу правым ухом, но это мне не помешало в 1999 году во время агрессии НАТО, опять надеть военную форму.
Когда же я увидел дикость, которую фашисты творят на Украине, то решил, что должен отправиться на Донбасс. Пошел туда не из-за денег. Я пошел, исполнить данное обещание и возвратить долг. В Новороссии был как разведчик-диверсант.
Второй раз был ранен в 2014 году, когда украинский СУ-25 уничтожил нашу базу. Погиб мой однополчанин Юрий, а я получил ранение в живот.Через полчаса в пехотном бою получил ранение в руку, но ранившего меня фашиста уничтожил.
Не мог оставить русских и провел еще несколько месяцев (в 2015 г) в Новоросии, после чего, наконец понял, что не могу больше воевать.
Сейчас нахожусь в России, хочу жить и работать в России, а люди мне помогают настолько, насколько для них это возможно.
Спрашивают меня здесь часто люди: «Жалко ли тебе времени, проведенного в Новороссии?».
Нет, раны не болят у меня и не жалко мне себя, жалко мне женщин и детей!
Раны на теле зарастут, но останутся раны в душе!