Об этой войне говорят редко и неохотно. Она считается как бы прелюдией к революции, к той грандиозной ломке, которую наша страна пережила в прошлом веке. Некоторые деятели, причем их особенно много почему-то в т. н. «праворадикальной среде», считают, что первая мировая война была следствием некоей ошибкой, совершенной Государем. Дескать, масонские западные демократии хотели стравить традиционные монархии – Германию, Австро-Венгрию и Россию, с тем, чтобы устроить там революции. И России вовсе незачем было заступаться за «ненужных» ей сербов.
Так что же? Может быть первая мировая, наше в ней участие, действительно есть грандиозная ошибка? Между тем факты свидетельствуют об обратном. В самом деле, различные подрывные силы были заинтересованы в разжигании мировой войны. И руку Гаврилы Принципа, сделавшего роковой выстрел в Сараево, вне всякого сомнения, направляли из масонских лож, . Но подрывные усилия масонов и прочих ненавистников традиционного строя, не увенчались бы успехом, если бы не та шовинистическая, агрессивная позиция, которую занимали Германия и Австро-Венгрия. Причем эта позиция была подчеркнуто антирусской.
Возьмем, к примеру, кайзера Вильгельма II. Этот правитель отстранил от власти прагматика Бисмарка, который выступал за нормальные отношения с Россией. Еще в 90-е годы XIX века он был сторонником превентивной войны с Россией, придерживаясь в данном вопросе концепции начальника генерала Вальдерзи. Кстати, это было одно из главных обстоятельств, которое заставило царя Александра III скрепя сердце заключить союз с республиканской Францией.
Кайзер говорил красивые слова о том, что Россия в противостоянии с Японией защищает христианскую цивилизацию. Но в 1904 году, во время русско-японской войны, кайзер навязывает России невыгодный ей торговый договор. В то время почти вся немецкая пресса прямо-таки изливала антирусскую пропаганду на немецкого читателя.
Правда, в 1905 году кайзер попытался (в районе о-ва Бьерк, Финляндия) заключить союзнический договор с Россией, против которого царь не возражал в принципе. Но он предусматривал ущемление интересов союзной нам Франции. Казалось бы (и это повторяют германофилы), что лучшим выходом был бы разрыв с самой Францией. Однако подобные представления характерны для тех, кто мало понимает в азах политики. Осуществлять крутые виражи в дипломатии, как и везде, весьма сложно, и часто они оборачиваются банальным авантюризмом. Не исключено, что кайзер ставил своей целью изоляцию России на международной арене. Обман союзника запросто мог бы окончиться именно этим вариантом, что облегчило бы осуществление агрессивных планов Германии в отношении нашей страны. А их кайзер не прекращал вынашивать. В 1908 году, во время одного из дипломатических кризисов, он заявляет о своем желании «рассчитаться с русскими» (интересно – за что?).
Постоянно наращивала свои усилия антирусская пропаганда в Германии. Генерал Брусилов стал свидетелем кощунственной и очень показательной акции. На его глазах жители немецкого города Киссингена построили полный (!) макет Кремля, который был сожжен при бесновании толпы. «Перед нами, – вспоминал Брусилов, – было зрелище настоящего громадного пожара. Дым, чад, грохот и шум разрушающихся стен. Колокольни и кресты церквей наклонялись и валились наземь».
Расширялась и немецкая экспансия (пока еще «мирная»). Своего пика она достигла в 1913 году, когда в Турции произошел военный переворот. Тогда турецкая армия перешла под полный контрольный немецких военных советников (генерал Лиман фон Сандерс стал командиром первого корпуса турецкой армии). Это уже создавало прямую угрозу для российского транзита через знаменитые средиземноморские проливы. А ведь через них проходило 80 % всего нашего экспорта.
Но, пожалуй, самым фатальным в действиях германских шовинистов, была их поддержка антиславянской политики Австро-Венгрии. Собственно говоря, они и привела к началу первой мировой войны.
Надо сказать, что сама Россия этой войны пыталась всячески избегать, причем порой шла на существенные уступки, которые граничили с капитуляцией. Так, в 1908 году Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину с их сербским, по преимуществу, населением. Россия тогда вынуждена была согласиться с подобной акцией. И Государь, и премьер-министр Столыпин были убеждены в том, что войны нужно всячески избегать.
В 1911 году Россия дала обещание не мешать немцам в строительстве ветки от Багдадской железной дороги до Персии.
Подписывая в 1907 году договор с Англией, Николай II всячески настаивал на том, чтобы в тексте указанного договора не было даже и намеков на антигерманизм. Было принято решение, невзирая на договор, сохранять нейтралитет в случае войны Германии с Англией.
Даже во время июльского кризиса 1914 года Государь делал все, чтобы избежать военного столкновения с центральноевропейскими державами. Он настоятельно рекомендовал сербам принять австрийские требования. И они были согласны. Единственное, что было для них неприемлемо ни в коем разе – требование оккупации. Но ведь ясно, что такие требования заведомо неприемлемы ни для одного нормального государства.
История бесстрастно свидетельствует – Россия не объявляла войну Германии. Напротив, это Германия объявила нам войну – тогда, когда мы отказались выполнить ее требование прекратить всеобщую мобилизацию (подобные требования есть прямое и недопустимое вмешательство во внутренние дела).
Война все равно бы началась. Не в августе, так в сентябре. Еще в 8 декабря 1912 года на тайном заседании немецкого генштаба было принято решение начать войну против стран Антанты не позднее 1914 года. Но если бы мы сдали Сербию в августе, то нам пришлось бы воевать уже в состоянии глубокой деморализации – подобные дипломатические уступки сродни капитуляции. Сербы подверглись бы полному разгрому, что лишило бы нас пусть и младшего, но довольно-таки полезного военного союзника. Роль сербов во второй мировой войне была огромна. Показательно, что решающее наступление, приведшее к краху кайзеровской Германии в 1918 г., началось именно сербскими частями на Салоникском фронте.
Германофилы повторяют как заклинание - надо было хотя бы дождаться 1917 года, когда Россия выполнила бы до конца свою программу перевооружения армии и флота. Но ведь немцы тоже знали об этой программе и не стали бы ни в коем случае дожидаться ее выполнения.
Со всей уверенностью можно сказать, что Россия выигрывала войну. После неудач 1915 года наступил триумфальный 1916-й год – год Брусиловского прорыва. В ходе боев на Юго-Западном фронте противник потерял убитыми, раненными и попавшими в плен полтора миллиона человек. Австро-Венгрия оказалась на пороге разгрома. Историк А. Зайончковский утверждает, что русская армия достигла «по своей численности и по техническому снабжению ее всем необходимым наибольшего за всю войну развития». Неприятелю противостояли более двухсот боеспособных дивизий. Россия готовилась раздавить врага.
Характерно, что перелом в ходе войны был достигнут тогда, когда верховным главнокомандующим стал Государь Император Николай II Александрович, показавший себя хорошим военным организатором. И тем не менее, либеральная оппозиция подвергала монархию все более и более изощренным атакам. По масонским каналам их поддерживал демократический Запад. «Союзники» опасались, что царская Россия после победы в войне выйдет как никогда могучей и великой. Им нужна была марионеточная республика, которая будет выполнять исключительно функции поставщика пушечного мяса. Усилия подрывных сил увенчались успехом. В России произошел антимонархический переворот, после которого страна опустилась в пучину хаоса.
Победа в войне стала уже невозможна.
Но все это нисколько не умаляет подвиг миллионов русских воинов, которые проливали кровь на полях Второй отечественной войны. Всем им – Вечная Память!