Однажды в детстве в старых дедовских журналах я нашел этот потрясший меня рассказ в белоэмигрантском журнале "Перезвоны" за 1927 г. На цветной картинке был красавец-богатырь, похожий на нашего русского былинного витязя: "Кралевич Марко на страже Сербии".На мои расспросы дедушка с охотой рассказывал о наших мужественных единоверных и единокровных братьях-сербах. Маленькая Сербия дала приют и кров 70-тысячной Белой Армии после изгнания из России. И тогда уже, не имея брата, я знал, что где-то далеко, за горами и морями, у меня много братьев - целый народ.
КРАЛЕВИЧ МАРКО
Легенда
...Я шел из гимназии в светло-серой шинельке до пят, в большой фуражке, с ранцем.
Мне было тогда лет десять. Это было в девятисотых годах.
Как помню себя, я всегда любопьггничал на уличные случайности - лошадь ли пала у извозчика, лежит ли кто в падучей, а лицо прикрьгго платком - где кучка народа, я обязательно совал туда нос. Я только пьяных боялся.
На Васильевском острове во дворе кто-то пел горячо и гортанно. Это горячее пение обдало меня внезапным жаром. Я зашел в подворотню.
На дворе пел серб. Меня напугал сначала этот грузный и высокий человек с жесткими черными волосами, со смуглым лицом, заросшим черной щетиной.
Как будто сегодня я вижу его блестящие, измученные глаза, его опорки, его летнее пальто с поднятым воротником. Уже стояла поздняя осень в Питере.
И не понимал я его гортанных переливов, но мне казалось, что поет он на языке, похожем, как дальний сон, на наш язык. В подворотне кто-то сказал, что это бродячий серб.
А серб распахнул вдруг летнее пальтишко свое, а под ним голое тело, смугловатое и тяжелос , в глянце дождя. Серб тыкал коричневым пальцем в бок, где синеватой бороздой зиял шрам, заросший диким мясом, и, заведя глаза, вскрикивал:
- Турка... Братушки... Штык.
Ударил меня по детскому сердцу этот высокий человек с жесткой шапкой волос, и до самого дома нес я кипящие слезы, а дома разрыдался. Никто не мог понять, почему я рыдаю...
Вот он, предо мной, Кралевич Марко, на обрыве скалы, дымящей таинственным туманом; вот он, тяжкий Кралевич на мохнатом богатырском коне, страж сербской земли.
Точно, был Кралевич Марко в Македонии в 1371 году, и пал на Ровинах в бою.
А народная сербская песня возлюбила Кралевича, юнака из юнаков, непобедимого богатыря, честного сына, праведного судью, Божьего рыцаря, друга героев и великанов, защитника всех угнетенных. Поют сербы о битвах Кралевича Марко со страшным притеснителем и отступником Гайдук-пашой, о битвах с арапами, о потехах с Алал-Агой...
Сокол, распустив крылья, дал тень больному Кралевичу Марко, а когда пришел ему последний час, от своей руки принял он смерть, ибо никто не может победить непобедимого, даже смерть.
Вся суровая и героическая душа серба - в песнях о Кралевиче Марко.
И вот, когда я вижу его в таинственном тумане на скале, почему-то я вспоминаю, как на меня смотрел в петербургской подворотне бродячий серб-певец с турецким шрамом на боку... Бродячий Кралевич Марко на осеннем петербургском дворе.
Теперь по сербским дворам, может бьпь, ходит русский бродяга-певец. И поет. И язык его, как дальний сон, похож на сербский. Но не надобно русскому бродяге показывать рану свою: она, не заживая, зияет в самом сердце... Бродячий Иван-Царевич поет теперь на сербских дворах. И, может бьть, несет домой кипящие слезы сербский мальчик, как унес их тогда маленький русский гимназист питерской осенью, в далеком ноябре.
Я СРАЖАЮСЬ ЗА СЕРБИЮ
И я встретился с сербами, будучи на плавательной практике, когда учился в мореходке. Это невероятно, но Югославия - первая страна, куда я попал за свою многолетнюю морскую службу. Это судьба...
Меня поразило сходство языка, доброта и любовь этих людей к нам, русским. Было радостно: я действительно встретился с братьями, родными людьми.
Над портовым городом нависали горы, и как хотелось побывать в этих горах, как манили они тогда.
И не мог я предвидеть, что побывать в этих горах мне придется, когда нерусское правительство России впервые за многовековую нашу историю предаст сербов, а на сербов обрушится большая беда. Что попаду я туда по зову совести и сердца, с благословения русского православного священника в числе русских добровольцев. Что для этого я, моряк, тысячи раз переплывающий невидимую морскую границу, впервые пересеку сухопутную - да еще не одну: где на колесах, а где - пешком. Что возьму в руки оружие, освященное сербским батюшкой, православным священником. Что эти поросшие лесом горы станут прятать меня от вражеских пуль и осколков. Что буду я делить последний кусок хлеба и укрываться под балканскими звездами одной шинелью с братушкой-сербом. Что эти заснеженные горы станут мне роднее дома.
И там, на высоком берегу прекрасной и древней реки Дрины, рядом со старинным узорчатым крестом на могиле сербского ратника 1914 года, рядом с более старыми могилами сербских четников /непокоренных сербов/ похороню я в сербской земле своих боевых товарищей, русских и сербов.
Что я, моряк, побывавший в 42-х странах и прошедший с полсотни морей, пойму, что поездка сюда, может быть, самое лучшее, что я сделал в жизни, а горы воюющих сербов - лучшая земля, куда меня заносила судьба.
Мои сербские братья стали для меня еще более прекрасными, как прекрасен трудовой народ, мужественно сражающийся во враждебном и равнодушном окружении за свою свободу против "нового мирового порядка" с хитрым ликом иуды.
Там, в горах с чистым горным воздухом, придет ясность мысли, и пойму я, как похожи судьбы сербского и русского народов, сколь велика сила объединяющего наc Православия. Узнаю я о неслыханно жестоком уничтожении сербов врагами нашей общей веры. Пойму, что теперь все явственнее и явственнее из-за вражьих спин выступает один главный, настоящий враг - потомок иуды, натравливающий на нас врагов помельче.
Придет горе, вечное славянское горе, о котором много говорилось со времен балканских войн прошлого века. А может оно не настолько безнадежно, зто горе? Ведь гнала же русская армия при Александре II мучителей славян до самого Стамбула.
И невзирая на смены правительств, по Великой Традиции Великой России вот уже более ста лет идут и идут настоящие ЕЁ Сыны, Русские Добровольцы, на помощь сербам, присоединяясь к их древнему кличу: "С верой в Бога - Свобода или Смерть!"
Кровь сербских и русских героев взывает: наши народы должны держаться вместе. Вместе мы непобедимы!
