К середине XIX века страны Европы, в первую
очередь Англия и Франция, усилили свою экспансию
на Ближнем Востоке, стремясь к захвату новых
рынков и колониальных владений.
Экспансионистские устремления западных держав
наталкивались на противодействие России,
отстаивавшей свои интересы в Черноморском
бассейне, на Балканах и в Закавказье.
В июле 1841 года в Лондоне была подписана первая
международная конвенция о Черноморских
проливах, которые объявлялись закрытыми для
прохода военных кораблей всех стран.
Углубление противоречий между ведущими
странами Запада, с одной стороны, обладавшими
военным и торговым приоритетом
в Средиземноморье, и Россией, стремившейся
выйти в Средиземное море, — с другой, ослабление
Турции и усиление англо-французского влияния на
Балканском полуострове привели в начале 1850-х гг.
к обострению «восточного вопроса».
Для урегулирования возникших противоречий между Россией и Турцией в феврале 1853 года император Николай I направил в Константинополь (Стамбул) чрезвычайного посла светлейшего князя адмирала А.С. Меншикова, который в ультимативной форме потребовал от правительства Порты подтверждения протектората России над всеми православными подданными — болгарами, сербами, валахами, греками и др. Турция, поддерживаемая французской и английской дипломатией, отказалась удовлетворить требования России, и российско-турецкие переговоры были прерваны.
21 июня (3 июля) 1853 года с целью оказания давления на турок русская армия пересекла пограничную р. Прут, вступив на территорию Дунайских княжеств — в Молдавию и Валахию, находившихся в вассальной зависимости от Турции. 22 сентября английская и французская эскадры, нарушив конвенцию 1841 года, прошли через Дарданеллы в Мраморное море. А четыре дня спустя, побуждаемый западными дипломатами и адмиралами, турецкий султан Абдул-Меджид потребовал вывода русских войск из княжеств. Не получив из Санкт-Петербурга удовлетворительного ответа, 4(16) октября султан объявил войну России. Так началась война, вошедшая в историю под названием Крымской или Восточной.
Главнокомандующий на юго-западных границах России генерал-фельдмаршал И.Ф. Паскевич-Эриванский, пользуясь своим влиянием на императора, подал Николаю I ряд докладных записок. Для подкрепления русской армии он предлагал призвать к боевым действиям болгар и сербов, считая, что им необходимо выделить оружие и порох. Но в правительственных кругах очень осторожно отнеслись к идее привлечения балканских волонтеров. Петербургский кабинет опасался широкого национально-освободительного движения и не столько на Балканах, сколько в России: слишком памятны были революционные события в Европе 1848—1849 гг.
Тем не менее интерес русского военного командования к формированию волонтерских отрядов из представителей балканских народов возрастал. Этому способствовала и активная позиция торгово-промышленной болгарской буржуазии, которая от культурно-просветительской деятельности перешла к политической. В сентябре 1853 года в Главную квартиру русской армии, находившуюся в Бухаресте, прибыла делегация от 37 приходов Северо-Западной Болгарии. Подав «Прошение болгар к русскому царю», делегаты сообщили, что болгарское население готово оказать военную помощь русской армии и после ее перехода через Дунай на правый берег обязуется выставить под ружье 3000 волонтеров. Сообщения русской разведки подтверждали, что болгарские крестьяне тайно запасаются оружием.
К осени 1853 года в Молдавии и Валахии находилось 82 тыс. русских войск под командованием генерала от артиллерии М.Д. Горчакова — штабного работника, кабинетного стратега. Горчаков о наступлении не помышлял, заботясь только об обороне на дунайском плацдарме. Турки, несмотря на значительное превосходство в силах, также не проявляли активности, предпочитая дожидаться вступления в войну союзников. Война на Дунае в целом шла вяло и нерешительно.
Положение изменилось, когда 18(30) ноября 1853 года эскадра российского Черноморского флота под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова разгромила турецкий флот в Синопской бухте. Весть о победе русского флота пришлась не по вкусу западным союзникам Турции, которые приняли решение о немедленном вмешательстве в ход Русско-турецкой войны. В ночь на 23 декабря английская и французская эскадры прошли через Босфор в Черное море, как было заявлено, для «защиты Турции от русского флота». Два месяца спустя правительства западных держав потребовали от Николая I вывести русские войска из дунайских княжеств. 27 марта 1854 года королева Англии Виктория, а днем позже король Франции Наполеон III официально объявили России «большую войну». Австрия также заняла враждебную по отношению к России позицию.
Между тем вопрос о привлечении в русскую армию балканских волонтеров был решен положительно. В конце ноября 1853 года разработано «Положение для формирования батальона волонтеров в Придунайских княжествах», но создание отрядов из жителей Болгарии пока не предусматривалось. В то же время активную деятельность по формированию добровольческих отрядов развернули лидеры болгарской эмиграции. В Бессарабии набором волонтеров занялся доктор медицины и хирургии Иван Селиминский, получивший указания от М.Д. Горчакова найти 400 человек, желающих вступить в волонтерский отряд. Житель болгарской колонии Ангел Федоров Вего, уроженец города Крайова, вошел в состав комиссии по вооружению и обмундированию волонтеров. В течение месяца около 2000 жителей Молдавии и Валахии встали под ружье.
Многие волонтеры, движимые чувством патриотизма, за свой счет создавали воинские подразделения. Так, например, в Валахии болгарин Григорий Забалканский за свой счет сформировал конный батальон. Кирияк Пенцович Араковский, родившийся в Македонии в городе Райкова и проживавший в Одессе, снарядил конный взвод из 75 волонтеров. Взвод вошел в состав батальона полковника Г. Забалканского, а Араковский назначен его взводным командиром в чине капитана. Одним из отрядов волонтеров руководил Павел Громадов.
Известный болгарский деятель в Одессе Н.Х. Палаузов в январе 1854 года представил русскому военному командованию «Записку о Болгарии», утверждая, что тысячи болгарских патриотов готовы поддержать русскую армию в военных действиях на территории Болгарии. В первых числах февраля было создано «Одесское болгарское настоятельство», руководители которого предложили план восстания болгар в Турции. Воодушевленные этой идеей, они занялись сбором средств для вооружения «задунайцев и забалканцев».
Чтобы упредить противника в боевых действиях на Балканах, Николай I потребовал весной 1854 года перейти через Дунай и объявить независимость Сербии и Болгарии, рассчитывая на то, что и сербы, и болгары примут активное участие в освободительной борьбе вместе с русскими войсками. Однако привлечение балканских народов к военным действиям на стороне России грозило неминуемым столкновением с Австрией, которая крайне негативно расценивала возможный переход русских войск через Дунай.
Несмотря на официальный запрет создавать боевые единицы из жителей Болгарии, весной 1854 года имели место и многочисленные случаи добровольного вступления в русскую армию болгарских перебежчиков. Старшина Видинского округа Западной Болгарии Дмитрий Панов с товарищами Стояном Николаевым, Дмитрием Мильковым, Пырваном Попаниновым, Пырву Станковым, Петко Спасовым, Петром Стояновым, Николой Христовым прибыли в расположение русских войск и поступили на службу волонтерами. Кроме того, местные жители, выполняя роль лазутчиков, добывали для русского военного командования важные сведения о состоянии турецких войск и крепостей.
11—13 марта 1854 года три русских корпуса форсировали Дунай у Браилова, Галаца и Измаила. Их наступление развивалось успешно. Были заняты Исакча, Тульча, Мачин, началась осада крепости Силистра (Силистрия). Народ Болгарии приветствовал русские войска как освободителей от турецкого ига. Антитурецкое восстание вспыхнуло в Северной Греции. Через южные порты в Россию стали прибывать греческие добровольцы.
4 апреля 1854 года болгарин Н.Х. Палаузов составил записку об «Организации болгарских волонтеров», которая была принята к рассмотрению. А в конце апреля по всей Болгарии разошлось послание генерал-фельдмаршала Паскевича «Единоверным братьям нашим в областях Турции», с призывом вооружаться против турок. Болгар начали снабжать оружием со складов Русской армии. Их переодевали в солдатские шинели, казакины, мундиры, фуражки с красным околышем. У некоторых волонтеров имелись пики, кинжалы, сабли и даже пистолеты.
Сформированным батальонам волонтеров были присланы знамена из Санкт-Петербурга. В ротах знамена шились непосредственно на месте. На них изображались святой Георгий Победоносец на коне, крест, возвышающийся над поверженным полумесяцем, поднимающий крест вверх. Число желающих выступить против турок оценивалось около 70 тыс., но болгарам объяснили, что российский император не желает открытого восстания. В воинских частях раздавались русско-болгарские словари и разговорники О. Сенковского и С. Филаретова, изданные в Санкт-Петербурге в 1854 году. Последний сам был болгарином, получившим образование в Московском университете.
Однако вскоре русское командование убедилось, что новобранцы «не могут в таком составе скоро привыкнуть к требуемой от них службе» и прикрепило их к корпусам и дивизиям, приравняв к нижним чинам. Одни оказались под командованием генерала А.Н. Лидерса. Батальон Г. Забалканского и конный взвод К. Пенчева подчинялись генералу С.А. Хрулеву, действовавшему на направлении Силистра — Шумен. 2-я болгарская рота, сформированная в Дунайских княжествах, во главе с Михаилом Хаджи Кирковичем находилась вместе с 3-й ротой волонтеров в Мало-Валашском отряде под командованием генерал-лейтенанта П.П. Липранди. Остальные были причислены к отряду, предназначенному для обходного маневра .
Между тем Австрия сосредоточила значительные силы в Трансильвании и готовилась выступить против России. Турки, усилив свои позиции в Силистре, Рущуке и Туртукае, перешли в наступление. Русские войска вынуждены были снять осаду Силистры и начать переправу с правого берега Дуная обратно на левый, подтягивая силы к Бухаресту. Прибывший в Рущук отряд турецких войск намеревался переправиться на левый берег Дуная и напасть на русских у Журжи. Но тринадцатилетний болгарин Райчо Николов, уроженец села Трявны (близ Габрово), успел предупредить об опасности. Находясь в услужении у рущукского кожевника, мальчик убежал от хозяина и переплыл Дунай. Русские солдаты привели Райчо к князю М.Д. Горчакову, которому юный патриот сообщил о замыслах и численности врага. Поступок этого болгарского мальчика получил освещение в периодической печати. Такой же подвиг совершил и 16-летний Ангел Тодоров. Дальнейшее ухудшение военно-политической обстановки для России вынудило ее покинуть Молдавию и Валахию, которые немедленно оккупировали австрийцы. Вопрос о совместном выступлении болгарских волонтеров и Русской армии был снят с повестки дня. В то же время уход русских послужил поводом для переселения болгарского населения в Россию. Летом 1854 года около 900 семейств или 6617 душ обоего пола из 29 сел Силистринского округа перешли в Бессарабию. Действительный статский советник А.П. Озеров с помощниками Н.Х. и С.Н. Палаузовыми должны были помочь мигрантам в обустройстве на новом месте. По распоряжению князя М.Д. Горчакова переселенцам роздали 5681 рубль серебром на провиант, 2000 серебряных рублей на помощь бедным и 1500 рублей на фураж для скота. Военнослужащие Русской армии собрали 400 полуимпериалов (золотые монеты достоинством в 5 рублей), которые разделили между переселенцами. Но не все беженцы смогли адаптироваться в новых условиях. Земельные участки вновь прибывшим выделялись не в постоянное пользование, так как на юге России ощущался недостаток свободной земли. В результате в течение 1854 года 2167 болгар по причине неустроенности покинули колонии.
С.Н. Палаузов предложил русскому командованию сформировать конный отряд из 500 болгарских колонистов, но этот проект был отклонен. А осенью 1854 года добровольческие отряды были частично реорганизованы или расформированы. Греческую добровольческую часть, несшую службу в Бессарабии, русское командование распустило из-за слабой дисциплины. Оставалась еще возможность службы в казачьих войсках. При формировании третьего полка Дунайского казачьего войска на юге Бессарабии в него вошли сотни греков, болгар, гагаузов, молдаван, украинцев, албанцев, цыган. Но по мнению молдавских историков Н.Н. Червенкова и И.Ф. Грека, массовое вступление волонтеров в казачьи войска затруднялось из-за того, что экипировку приходилось покупать за свой счет, а она стоила достаточно дорого.
К примеру, жители греческого поселения Александровка выражали желание вступить в казачье войско, но обеспечить себя смогли только 44 человека. Одесские греки собрали 1325 рублей серебром для греческих волонтеров, у которых не имелось средств для поступления в Дунайское казачье войско. Часть 3-го полка дунайских казаков занимала оборонительную линию в Одессе вдоль берега моря и в дельте Дуная. М.Д. Горчаков предложил использовать в низовьях Дуная Бугский уланский полк, в состав которого вошел конный взвод сербских и болгарских волонтеров. 13 марта 1855 года они приняли присягу на верность России и императору. Часть болгарских и сербских волонтеров входила в гарнизоны городов-крепостей Измаил и Аккерман.
В феврале 1855 года неожиданно умер Николай I и на престол взошел Александр II. Бессарабии на тот момент угрожало вторжение австрийских войск. Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор Н.Н. Анненков 20 апреля подал докладную записку с предложением привлечь волонтеров на службу. 26 мая 1855 года был издан указ «О приеме волонтеров в Дунайское казачье войско», на основании которого волонтеры обязывались отслужить не менее 6 лет. В числе новых волонтеров были 28 болгарских колонистов из бессарабских сел, 18 являлись жителями Болграда, некогда главной болгарской колонии на юге России, основанной в 1821 году.
Греки вступали в Азовское казачье войско. Часть греческих волонтеров общей численностью 800 человек организовали легион и приняли участие в военных событиях в Крыму. Для обустройства на новом месте легионеры в декабре 1854 года получили трехмесячные оклады и по 6 рублей серебром на приобретение теплого обмундирования. Занимался раздачей кормовых денег и покупкой ткани на обмундирование майор Кафенджи. Легионеры одевались в греческую форму-фустанелу и в отличие от болгар были одеты с иголочки. В Одессе, через которую лежал путь греческих волонтеров в Крым, генерал-губернатор Н.Н. Анненков напутствовал их словами: «Вы, которые являетесь представителями Греции, должны возобновить и скрепить теперь древний союз двух народов».
Волонтеры прибыли в распоряжение генерала С.А. Хрулева, перед которым стояла задача: освободить Евпаторию. Вместе с греками в его отряде числилось 15 тыс. рядовых и офицеров. Потерпев дважды поражение под Евпаторией, русские отступили к Севастополю. Греческие волонтеры были отправлены в Симферополь на кратковременный отдых. 3 и 10 марта под командованием адмирала П.С. Нахимова и 26 марта под командованием генерала Хрулева греки обороняли 4-й бастион в Севастополе. Все они позже были награждены медалями «За защиту Севастополя».
24 декабря 1855 года Александром II было утверждено «Положение о легионе императора Николая I». В состав легиона имели право вступать офицеры из числа болгар, греков, валахов, молдаван, сербов и черногорцев. Основанием служил билет, выданный по месту предыдущей службы. Волонтеры должны были иметь российское подданство. В случаях, когда его не оказывалось (что бывало чаще всего), требовалось доказать свою принадлежность к офицерству и подтвердить лояльность и доброжелательность к России. Но к этому времени война уже фактически была проиграна Россией, а 18(30) марта 1856 года в Париже был подписан мирный трактат.
По договоренности всех государств — участников конференции было объявлено прощение тем из «подданных, которые оказались виновными в каком-либо продолжении военных действий против неприятеля». Военнопленные из России и Турции должны были немедленно возвращены к себе на родину. Петербург пытался обойти статьи Парижского трактата, сделав внутреннее распоряжение допускать размен на русских только природных турок.
Для поддержки возвращающихся волонтеров необходима была защита со стороны российских дипломатических служб. Но единственное, чего смогла добиться Россия, — это соглашения с Портой о допуске консулов в портовые города на Черноморском побережье согласно международным правовым нормам. Что касается судьбы волонтеров, которые оставались в России, то рассматривалось несколько вариантов. Например, болгарским волонтерам, проживавшим в Измаиле, предлагалось войти в состав Дунайского или Азовского казачьих войск, правда, при условии, что они должны дать подписку.
Весной 1856 года Александр II через военного министра Н.О. Сухозанета поручил министру государственных имуществ П.Д. Кисилеву изучить вопрос по размещению остающихся волонтеров. Кисилев выразил сомнение, «чтобы люди сии когда-либо могли с успехом обратиться к сельским занятиям и сделаться мирными поселянами». В категорию тех, кого нежелательно было оставлять в Бессарабии, попали прежде всего жители города Мачина, занимавшиеся свободной торговлей. Для их возвращения на родину Кисилев предложил выдать им денежную помощь в размере годового оклада и оплатить путевое продовольствие.
На расходы по обратному переселению болгар и греков казна выделила 40 тыс. рублей. Основной поток мигрантов возвращался в Силистру. Была создана специальная комиссия по изучению состояния волонтеров и их семей. В нее вошли губернский секретарь И.С. Иванов, исполнявший обязанности попечителя бессарабских болгарских колоний, и адъютант Новороссийского и Бессарабского генерал-губернато-Da поручик А.Г. Бремзин.
Для решения поставленной задачи в Бессарабию был командирован Н.Х. Палаузов. Прибыв в Болград, он удостоверился, что почти все болгары хотят вернуться домой. На 980 семей общей численностью 4626 душ обоего пола требовалось выдать 37 245 рублей серебром, 3330 пудов муки из расчета 30 фунтов на душу на 10 дней пути. Кроме того, нужно было предоставить корм для скота, которого насчитывалось 26 268 голов, и выделить бедным семьям подводы. Вернуться на родину планировали 799 семей, а осенью 1856 года и весной 1857 года — 154 семьи. На постоянное жительство в России оставалось всего 27 семей.
С 6 по 25 сентября 1856 года российскими властями были переданы турецкому правительству 4030 болгар, что составило 777 семейств. При них находилось 3244 головы крупного рогатого скота, 1047 лошадей и 22 153 овцы. Заботы по переходу болгарских волонтеров через границу возлагались на болгарина Александра Хаджи, проживавшего в Валахии, участника Русско-турецкой войны 1828—1829 гг., и прапорщика смоленского ополчения А.В. Рачинского. То, что российское правительство не способствовало заселению новыми переселенцами своих южных регионов, не явилось случайным. Из выше приведенных данных видно, что болгарские волонтеры были людьми зажиточными и имели достаточное количество скота для освоения новых мест жительства. Но, во-первых, большинство из них желало вернуться на свою историческую родину, где военные действия были прекращены, а во-вторых, турецкие власти обещали ряд привилегий возвращающимся на Балканы.
Иначе обстояло дело с греческими волонтерами, которые отправлялись тремя партиями на греческих судах. В первой партии их количество составляло 270 человек, во второй — 279, в третьей — 90. К концу июля 1856 года в Одессе осталось 67 бывших греческих волонтеров. Но на родине в Греции участникам Крымской войны отказали в греческом подданстве. Бывшие волонтеры вынуждены были покинуть родные дома и, нанявшись матросами на турецкие, австрийские, греческие и английские суда, искать путь обратно в Россию. Российское правительство легальными и нелегальными способами оказывало им в этом всяческое содействие.
Из 40 тыс. рублей, выделенных на возвращение волонтеров в Турцию, в ведомстве генерал-губернаторства Новороссийского края и Бессарабской области осталось неизрасходованными 11 085 рублей, которые были решено использовать на обустройство волонтерских семей в России. Бывшие волонтеры обязаны были приписаться по новому месту жительства: греки к обществам греческих селений около Мариуполя, болгары и сербы к существовавшим в Бессарабской области, Херсонской губернии и в Крыму болгарским и сербским поселениям с условием, что на территориях обществ, которые изъявили готовность принять волонтеров, для них будут отведены земли. При этом они освобождались от платежа податей на три года.
При бессарабских болгарских колониях в России числились свободными два земельных участка: площадью 14448 и 12 819 десятин земли. Попечительный комитет об иностранных поселенцах Южного края России предполагал поселить на этих землях 528 молодых семей из старожилов, а также выделить участки для болгарских семейств, которые перешли в Россию во время Крымской войны. Кроме болгар на этих землях члены Попечительного комитета планировали поселить военнопленных из числа славянских народов и 200 греческих волонтеров. К тому времени в Дальнобуджакском округе уже проживало более 80 болгарских добровольцев. Из расчета выделения 50 десятин на каждое семейство всего требовалось 28 900 десятин, то есть 1633 десятины земли не хватало. Вопрос с нехваткой земельных участков разрешился в начале 1860-х гг., когда из Крыма в Турцию переселились татары и ногайцы. 200 греков поселили на месте бывшей усадьбы митрополита Игнатия, болгар — на землях Бердянского уезда. Лучших волонтеров российское правительство щедро наградило. Так, бывшему волонтеру Федору Велкову были пожалованы золотая медаль с надписью «За усердие», 500 рублей из сумм, ассигнованных на переселение болгар, и 100 десятин земли в потомственное владение из свободных государственных участков Таврической губернии, Генчо Грекову — 100 десятин из свободной земли Бердянского уезда.
