Как известно, друзья познаются в беде. Если у тебя возникли проблемы, то друзья, узнав об этом, начинают действовать.
Некоторые начинают громко охать по телефону, выражать тебе свое сочувствие, грозить твоим врагам кулаком и одновременно сожалеть, что сильная боль в животе (занятость по работе, срочные дела и пр.) не позволяет им приехать и оказать тебе реальную помощь. Другие, сцепив зубы и жертвуя своим животом и работой, бросают все и приезжают, чтобы разделить с тобой пополам и труд, и опасность, и горе, и победу.
Кто же из них – настоящие друзья? Как вы думаете?
Ключевое слово здесь – жертва. Взрослые люди обычно очень заняты. Поэтому, чтобы помочь другу в беде, им, скорее всего, придется чем-то пожертвовать. Этим настоящая дружба и дорога. И именно поэтому она все реже встречается с возрастом.
А уж в области международных отношений слово «дружба» и вовсе давно утратило смысл. С подачи Господина Рынка здесь сегодня торжествует понятие «интересы». Когда-нибудь, возможно, это понятие восторжествует и в области человеческих отношений. Так, по крайней мере, надеются идеологи рынка.
Но есть люди, которые думают иначе. Настолько иначе, что готовы за это бороться.
Русско-сербская дружба стала жертвой рыночных отношений, вместе со многими остальными «старыми идеалами». Произошло это в октябре 1993-го года, когда великая рыночная революция на танках въехала в российскую политику, окончательно раздавив сопротивление инакомыслящих. С тех пор рынок и деньги стали основными законами российской жизни, подвинув на второй и третий план все остальное – честь, нравственность, справедливость и прочие синонимы добра. Нет, эти старомодные слова не исчезли окончательно из российского лексикона. Более того, они иногда используются высокопоставленными лицами в их официальных речах к народу. Но, к сожалению, только как слова. А реальная жизнь подчиняется теперь другой ценности, имя которой – деньги.
Именно это демонстрирует визит косовского албанца в Министерство иностранных дел России – невидимая рука рынка заставила российских чиновников нагнуться и, пусть с брезгливой гримасой, но исполнить требуемое. Хуже того, теперь уже в самом обществе растет хор «прагматиков», провозглашающих торжество «интересов» над «дружбой». На этом фоне сторонники русско-сербского братства выглядят весьма уныло, и не только в силу своей внешней малочисленности, но и в силу своей «идеологической отсталости». В то время, как прогрессивная цивилизация выбирает «деньги» и «интересы», эти маргиналы продолжают бубнить что-то про «дружбу» и «долг».
И поэтому сегодня остро встает вопрос – что нам делать дальше с нашим русско-сербским братством. Стыдливо забыть о нем и молча терпеть невидимую руку рынка вместе с нашими чиновниками? Или продолжать стоять на своем?
Пора наконец прозреть – вопрос о русско-сербском братстве является сегодня политическим. Это значит, что одними «телефонными сожалениями» в адрес гонимого сербского народа проблему Косова не решишь, сербам не поможешь – и совесть свою не очистишь. Надо что-то делать – это значит
перейти от редких протестных акций к организационно-политическим методам борьбы. Или честно отказаться от всякого действия и не оскорблять сербов «телефонными сожалениями». Если ты проститутка, не надо изображать себя романтической девицей с несложившейся личной жизнью.
Пора наконец признать – российская власть рассматривает Сербию только как одну из карт в большой международной игре. Это стало ясно в тот самый момент, когда президент Путин открыто увязал вопрос Косова с вопросом Абхазии. Тем самым он первым предложил Западу торг, совершенно неуместный в данном случае. Более того – кощунственный с нравственной точки зрения. Косово и Абхазия – две совершенно разные истории. Косово – сербская территория, сербская история, сербская святыня, лишь в самый недавний исторический период, благодаря близорукости югославских властей, оккупированная албанцами. Абхазия – исконная территория абхазов, которые жили здесь еще во времена Древнего Рима, и ставшая после развала СССР объектом для карликовых амбиций «Грузинской империи». Албанская УЧК воевала с сербскими стариками, женщинами и детьми, абхазы – с регулярными грузинскими военными формированиями, настолько опустившимися до грабежа, мародерства и бандитизма, что оттолкнули даже своих вероятных союзников – абхазских армян, настолько, что даже сами грузины вынуждены признавать это.
Что же говорить о Приднестровье, территории, населенной русскими, которые не пожелали признать антиконституционные беловежские соглашения?
Какие здесь могут быть параллели и аналогии с косовскими албанцами? Никаких. Какой здесь может быть торг? Никакого.
Возможно, Россия в лице ее властей ведет с Западом какую-то хитрую политическую игру, возможно, она просто слишком занята, чтобы объяснять своей нации свои мотивы. Да, нам хотелось бы найти ее действиям какое-то оправдание, чтобы продолжать спокойно жить своей частной жизнью, пока титаны российской дипломатии будут бороться, – но сделать это крайне трудно.
Трудно потому, что сто лет назад, объявляя Западу войну в защиту маленькой Сербии, императора Николая Второго не остановили ни соображения выгоды, ни реальные перспективы потерпеть в этой войне поражение. Друзья познаются в беде. Друзья познаются в жертве. И поддержав волю своего Царя массовым добровольческим порывом, русский народ подтвердил свое единомыслие с ним. Мы предпочли лишения оскорблению своей чести. Вот это была настоящая русско-сербская дружба.
Трудно потому, что деньги уже слишком часто становятся высшим приоритетом нашей жизни. Так недалеко и до полного безобразия докатиться – когда мы начнем продавать своих детей, жен и матерей. Когда дети будут косо смотреть на своих престарелых родителей, ибо те не приносят дохода. Когда воины, охраняющие наши рубежи, будут думать не о своем долге, а о своих «интересах», по логике которых переход на сторону врага будет более «интересным» с точки зрения благ, обещанных за предательство. Когда коррупция станет нормой не закулисно-стыдливо, а официально. Бред, безумие? Но у денег нет ума. Они сами не знают, куда ведут тех, кто идет за ними. Деньги и рынок должны подчиняться пределам, в которых они уместны – это пределы ближайшего базара и соседней бухгалтерии. Выходя за эти пределы, деньги и рынок становятся смертоносными носителями зла. И тот, кто не поднимется, чтобы остановить их, станет их жертвой.
Мы, русские – народ терпеливый. Мы можем долго терпеть, когда над нами издеваются. Мы можем долго терпеть голод, лишения и скудость быта. Мы предпочитаем хранить лояльность власти, прощая ей большие и малые ошибки. Мы не сможем терпеть одного – когда издеваются не над нами, а над нашим другом. Когда у нас на глазах наша власть предает и продает тех, кому мы обещали свою дружбу и братскую защиту. Вот здесь мы реально можем восстать, покоряясь своей совести и наплевав на доводы разума. Поэтому, пока не поздно, российская власть должна задуматься о своем поведении на внешнеполитической арене.
Впрочем, когда пишешь эти строки, испытываешь двойственное чувство. Да, было бы прекрасно, если бы власть вот так вот вдруг взяла да «одумалась». Но жизнь показывает, что те, кто наверху, живут своей жизнью и не оглядываются на тех, кто внизу. Они ослеплены величием масштабов своей деятельности. Они считают себя независимыми от чьего-либо мнения, воспринимая голоса возмущения внизу лишь как гудение комара, вызывающее инстинктивное желание прихлопнуть и забыть. Поэтому надеяться на добрую волю властей не приходится, хотя чудеса возможны.
Надо делать свой выбор – либо совесть, либо деньги. Надо работать и бороться, честно называя свою цель – либо отказаться от борьбы и перестать ее изображать.
