В апреле 1941 года, когда фашистские Германия, Италия и Венгрия напали на Югославию, Епископ Жичский Николай (Велимирович) находился в монастыре Жича. Правительство Югославии предложило ему покинуть страну, но владыка отказался: он хотел разделить с сербским народом все бедствия и невзгоды военного лихолетья и остался в Жиче. Покинувший Белград Патриарх Сербский Гавриил был пленен немцами в Черногории, в монастыре Острог (в том самом монастыре, где в годы войны была сокрыта от фашистов десница Святого Иоанна Крестителя).
Немцы, оккупировав монастырь Жичу, посчитали владыку Николая ставленником англичан, зная о том, что он в юные годы учился в Англии. Оккупанты многократно производили обыски в покоях владыки и на всей территории монастыря в поисках оружия и в поисках доказательств его связей с англичанами. Резиденция епископа в городе Кралево (ныне это «Духовный центр Владыки Николая») также была занята немцами. Фашисты, не дав ему времени на сборы, в первый же год оккупации Югославии, на Петров день, силой отвели его вместе с тремя другими лицами духовного звания в другой сербский монастырь – Любостиню. Там епископ Николай находился под арестом до декабря 1942 года.
На рассвете 163 декабря немцы вновь грубо попрали достоинство иерарха Сербской Православной Церкви (СПЦ): они ворвались в его покои, устроили обыск, после чего отправили владыку в монастырь Войловицу, близ города Панчево. В мае 1943 года в тот же монастырь был переведен и другой узник – Патриарх Сербский Гавриил, причем патриарха лишили возможности завершить курс лечения в другом сербском монастыре – Раковици.
В монастыре Войловицы иерархи СПЦ пребывали в качестве пленников фашистской Германии в тяжелейших условиях и под строжайшим надзором. Они не имели ни малейшей возможности вступать с кем-либо в контакт. Вечерние и утренние богослужения совершались ими в келье Владыки Николая. Ключ от монастырской церкви находился в руках немецких охранников (надзирателей). Только по воскресным и праздничным дням иерархи СПЦ могли присутствовать на богослужении или служить Священную Литургию, чтобы иметь возможность причаститься.
Немцы несколько раз в жесткой форме требовали от Патриарха Гавриила и от Владыки Николая, чтобы они выступили с воззванием к сербскому народу с целью поднять его на борьбу с партизанами-коммунистами. Но окончательный ответ иерархов СПЦ привел фашистов в бешенство: «Сербская Церковь не борется с коммунистами. Сербская Церковь борется с безбожниками и с безбожной идеологией, с безбожниками и слева, и справа, т.е. против внешнего немецкого и нашего внутреннего и всякого иного безбожия. А партизаны – это наши заблудшие и обманутые дети и братья. Когда стихнут грозы военного лихолетья, каждый из них вернется к своему мирному труду». Услышав такой ответ, немцы тут же отделили Патриарха и Владыку Николая от других духовных лиц и в сентябре 1944 года в фургоне грузового автомобиля доставили их в пользовавшийся дурной славой лагерь смерти Дахау, на территории Германии.
Все заключенные концлагеря поднимались в 4 часа утра. В 5.15 проходил утренний смотр. С 6 до 12 часов пленные должны были работать. После часового обеда в 13 часов работа возобновлялась. В 19 часов лагерники должны были быть в своих бараках, в 21 час – лежать и спать в абсолютной тишине. Заключенные получали по 350 граммов хлеба в день. 3 раза в неделю им полагалась похлебка, 4 раза в неделю – 30 граммов колбасы или сыра. Способов наказания пленных было предостаточно: порка, подвешивание к дереву или столбу, лишение лагерного пайка, работа в «свободное время» и т.д. Когда одному из лагерников удался побег, все остальные заключенные в наказание целую ночь простояли под открытым небом. Падал снег, и многие от усталости и холода упали на заснеженную землю и никогда больше не поднялись.
Вот такие физические и моральные испытания были уготованы немолодым иерархам Сербской Православной Церкви, причем Патриарху Гавриилу и Святителю Николаю приходилось выполнять самые грязные работы. Например, они должны были выносить на своих плечах зловонное содержимое барачных клозетов…
Патриарх Гавриил был не только храбрым, но и физически сильным человеком. Неся свою ношу, он одновременно поддерживал снизу рукой груз, который нес на своих плечах Владыка Николай, значительно уступавший Патриарху в силе. Но, несмотря на поддержку со стороны Патриарха епископ Николай нередко останавливался под тяжестью непосильной для него ноши, за что получал удары кнутом от немцев. Однажды комендант лагеря смерти – полковник СС – увидел сцену бичевания Сербского Святителя и с иронией спросил иерархов СПЦ: «Как вам здесь?». Епископ Николай отлично говорил по-немецки. Когда он перевел патриарху вопрос эсэсовца, тот с гневом взглянул на немца и сказал Святителю: «Скажи ему, неужели слепец не видит, что они погибли и что они понесут заслуженную кару за свои злодеяния?» Держа руку на револьвере, комендант лагеря спросил епископа Николая, что ответил Патриарх. Владыка же, спасая от смерти Патриарха, исказил смысл ответа. Если бы он точно перевел слова предстоятеля СПЦ, эсэсовец убил бы их обоих на месте: в Дахау человеческая жизнь стоила дешевле револьверной пули.
За время существования концлагеря Дахау его узниками стали 22 греческих и около 50 сербских священников. Большинство из них закончило свой земной путь в лагере смерти. Были среди заключенных и священники Русской Православной Церкви, но их количество осталось неизвестным. Православных священнослужителей содержали вместе с католическими и протестантскими в общем «блоке для священников» - блоке № 26. Святителя Николая с Патриархом Сербским содержали в особом здании, находившемся во дворе, где располагались и охранники лагеря из подразделений СС, то есть иерархи СПЦ постоянно находились в эсэсовском «осином гнезде», под бдительным оком надзирателей. Но и в таких тяжелейших условиях Владыка Николай использовал каждый миг свободного времени для написания книги «Слово к сербскому народу через тюремное окно». При этом для написания книги ему приходилось пользоваться бледно-зеленой туалетной бумагой…
В январе 1945 года симпатизировавший сербам немецкий генерал Херман Нойбахер, представитель Германии при марионеточном белградском правительстве Недича (которое реально контролировало небольшую часть Сербии и конфликтовало как с партизанами Югославской Народной Армии, так и с монархистами-четниками Драже Михайловича, не смирившимися с оккупацией Югославии), по настоянию сербской общественности добился-таки у германских властей освобождения иерархов СПЦ. Больных и истощенных, их на несколько дней поместили в одну из баварских гостиниц, а затем им позволили выехать в Вену. В тот период в столице Австрии находилось немало беглецов из Сербии, которые обратились за благословением к Патриарху и к Владыке. Вена часто подвергалась бомбежкам со стороны западных союзников, и первосвященники СПЦ спускались в бомбоубежища вместе с другими людьми, успокаивали плакавших навзрыд детей, вселяли надежду в сердца и души взрослых. «Лучших помощников в борьбе с паникой мне никогда не удалось бы найти» - вспоминал впоследствии генерал Нойбахер.
На праздник покровителя сербского народа Святого Саввы – 27 января 1945 года – Владыка Николай служил Святую Архиерейскую литургию в сербской церкви в Вене. В переполненном храме он произнес удивительную «пророческую» проповедь, слыша которую, многие присутствовавшие в церкви плакали. За время своего краткого пребывания в Вене Святитель написал на Святом Евангелии в алтаре «Три молитвы под сенью немецких штыков», трогательные и потрясающие, удивительно соответствующие обстоятельствам бытия сербского народа в тот период. Первая из написанных им молитв была обращена к Святому Савве. Вторая молитва – это молитва Богу. Третья – молитва за умножение христианской любви.
Поздней осенью 1944 года около 15-20 тысяч сербских четников во главе с Момчилой Джуичем и другими воеводами, вытесненные из других районов Югославии партизанами-коммунистами и хорватскими фашистами-усташами, обосновались в Словении. Весной 1945 года Джуич сумел встретиться с Патриархом Гавриилом и епископом Николаем на австрийской территории и убедить их выехать с ним в Словению. Когда иерархи СПЦ проходили сквозь почетный строй, составленный двумя тысячами бойцов, Патриарх был возбужден и тронут и часто повторял: «Э-э, Бог вас благословил, дети наши». Епископ Николай шел молча, горько плача.
Руководство сербских четников с помощью немецкого генерала Нойбахера попыталось переправить иерархов СПЦ в Швейцарию, но им не позволили перейти австрийско-швейцарскую границу. А в начале мае 1945 года американские войска оккупировали западную Австрию, и Патриарх с Владыкой оказались таким образом «на свободе». Но их злоключения на этом не закончились. Условия размещения и питание, которые им предоставили американцы, были ненамного лучше лагерных, а обращения иерархов СПЦ к американскому генералу Эйзенхауэру с просьбой позволить им выехать на лечение в Швейцарию остались без ответа. Узнав о бедственном положении Патриарха Гавриила и епископа Николая, сербские офицеры, находившиеся в особом (временном) лагере близ Зальцбурга, поспешили оказать им необходимую помощь. Владыка Николай отслужил для них Святую Литургию и в присутствии Короля Югославии и тысяч сербских офицеров произнес проповедь, названную «Верой в невероятное», пробудив веру в сердцах освобожденных военнопленных.
Тем временем англичане выдали на расправу коммунистам-титовцам всех сербских воинов-четников и гражданских лиц, находившихся в Каринтии (область Австрии, оказавшаяся в зоне английской оккупации). Владыка Николай долго не мог поверить в случившееся. А Патриарх Гавриил, узнав о предательстве англичан и о массовом уничтожении коммунистами четников, принял решение не возвращаться в Югославию и посоветовал Владыке последовать его примеру.
По приглашению короля Югославии Петра II, еще в 1941 году эмигрировавшего в Англию, иерархи СПЦ отправились в Лондон, чтобы крестить там югославского престолонаследника Александра. По пути в Лондон Святитель Николай в ходе духовной беседы в Брюсселе подверг жесткой критике Британию и лично Черчилля за их предательство. После крещения югославского престолонаследника в Лондоне английские власти отказали иерархам СПЦ в долгосрочной визе, дав тем самым понять им, что они являются персонами нон грата.
После скитаний по странам Западной Европы Патриарх Гавриил принял предложение президента Чехословакии Эдварда Бенеша и в качестве его гостя отбыл на лечение в Карловы Вары. В 1946 году он откликнулся на призыв и мольбу Святого Архиерейского Синода и вновь принял управление Сербской Церковью.
Владыка Николай был вынужден эмигрировать в Америку. Коммунистические власти послевоенной Югославии заклеймили его как «врага народа и предателя новой Югославии». Клевеща на Святителя, они кощунственно сравнивали его с католическим архиепископом Степинцем, вместе с Ватиканом ставшим соучастником многих злодеяний над сербским народом. В Америке Владыка, чье здоровье было подорвано пребыванием в лагере смерти, долгое время не имел возможности обеспечить элементарные потребности для нормального быта, но всегда жил насыщенной духовной жизнью. Занимался преподавательской деятельностью – сначала в сербских Богословии и Академии, а затем и в русских, и за год до смерти стал ректором русской Богословии Святого Тихона в штате Пенсильвания. Владыка неустанно мирил сербов, разделенных на политические партии, собирал гуманитарную помощь и пересылал ее в Сербию – в храмы и монастыри – с тем, чтобы они делились с осиротевшим и обедневшим народом. Там, в Америке, он продолжил свою духовную литературную деятельность и написал немало книг. Смерть застала его при работе над одной из книг 18 марта 1956 года. Владыка Николай был похоронен в Либертвилле, в сербском монастыре Святого Саввы. 12 мая 1991 года святые мощи Владыки были перенесены в его родное сербское село Лелич, в церковь, построенную им на помин души. В мае 2003 года Сербская Православная Церковь канонизировала епископа Жичского Николая и провозгласила его Святителем.
