13 июня Сербия в очередной раз выбирает президента, за последние несколько лет вся утомительная процедура повторялась так много раз, что одна часть электората успела основательно подустать и престала появляться на избирательных участках, а другая начала стремительно смещаться вправо, в раскрытые объятья Томислава Николича, нового лидера сербской радикальной партии (СРС). В этот раз порог явки сняли, и у радикалов впервые за всю их историю появился реальный шанс выиграть выборы, впрочем, их победа чревата новым витком политического кризиса в стране. Во-первых, беспокоится заграница, Николич вряд ли будет таким же сговорчивым и управляемым, как прежняя ультралиберальная власть, в случае обострения ситуации Запад готов снова пойти на введение санкций. Во-вторых, президенту радикалу будет не на кого опереться, правительство Коштуницы, сформированное 100 дней назад, ему не подмога. Декабрьские парламентские выборы радикалы выиграли с большим отрывом от конкурентов, но все-таки не смогли сформировать самостоятельное правительство, а блокироваться с крайне правыми отказались все, включая умеренных националистов Коштуницы. В итоге было создано коалиционное правительство (ДСС, Г17+ Лабуса, Сербское движение обновления Драшковича и ряд мелких партий) с опорой на социалистов в парламенте. Не удел остались не только радикалы, но и либералы из Демократической партии. Выиграть президентские выборы для обеих партий стало вопросом первостепенной важности. Николич неоднократно заявлял, что в случае победы тут же объявит новые парламентские выборы. Партийцы из Г17+ в свою очередь грозятся оставить министерские кресла, если правительство будет работать под началом президента радикала.
Оптимальным в такой ситуации было бы сохранение статус-кво, то есть президент, представляющий коалицию. Правительство за сто дней сработалось, Коштуница представил собственную программу решения косовской проблемы и даже успел заручиться поддержкой России по ней. Но вот вопрос - на кого поставить? С выдвижением кандидата тянули катастрофически долго, в итоге выяснилось, что Коштуница, рейтинг которого значительно выше рейтинга Николича, не решился бросить радикалу вызов. ДСС сделало ставку на невнятного Драгана Маршичанина, фигуру не слишком популярную и ничем не примечательную. Спасти положение могли только политтехнологии, но на них то времени уже не хватало. В итоге, за день до вступления в силу запрета на агитацию опросы показывали, что Маршичанин не просто проигрывает Николичу и не попадает во второй круг, но даже и третье место уступает Боголюбу Каричу, олигарху-патриоту. Вообще динамика роста популярности последнего свидетельствует о том, что стартуй он немного раньше, вполне мог бы побороться с Тадичем за выход в финал.
Аналитики настаивают на том, что расчеты социологов неточны: избиратель радикалов не всегда признается в своих пристрастиях, называя более умеренного кандидата, при этом электорат Николича достаточно стабилен и дисциплинирован, сторонники же Тадича выходят на голосование неохотно. Пока очевидно одно - триумфа радикалов в первом круге не будет, удачная кампания Тадича практически уравняла шансы кандидатов на успех.
Особенную же остроту этой кампании предало «дело Джинджича», за несколько недель до выборов неожиданно сдался в руки правосудия главный подозреваемый, Милорад Лукович-Улемек, более известный как Легия. За эти дни Легия стал самым опасным человеком на Балканах, то, что он может сказать, способно выбить из гонки даже фаворитов, речь прежде всего идет о Борисе Тадиче. От Луковича ждали того, что он обвинит в убийстве премьера его бывших соратников, то есть руководство демократической партии. В штабе Маршичанина этого ждали с таким нетерпением, что у руководителя его сдали нервы, он собрал пресс-конференцию, на которой зачитал текст, написанный от лица его кандидата. В заявлении содержался призыв к Тадичу назвать преступников: «Если он этого не сделает, то сделаем мы». В итоге раскрутился громкий скандал, Маршичанина обвинили в недостаточном уважении к памяти покойного и намеренной политизации процесса. Люди Коштуницы поспешили откреститься от заявления, руководитель избирательного штаба был уволен. Все в напряжении ждали десятого июня, дня, когда Легия заговорит. Особенную пикантность ситуации придавало то, что в полночь того же дня должен был вступить запрет на агитацию, так что от слов Легии было бы уже не отмыться. Но старый волк, конечно, опять всех обманул. «Я не хочу взваливать на себя ответственность за события, за которые история может меня потом упрекнуть, - заявил он на суде, - уверен, что мои показания, какими бы они не были, повлияют на исход голосования, а потому предпочитаю воздержаться от заявлений. У Сербии уже четыре года нет президента, так что сейчас главное выборы, а не мои откровения». В итоге суд было решено отложить на 14 июня.
Причины демарша Легии неясны, газета «Данас» (Сегодня) иронизирует: отказ Легии говорить тоже влияет на выборы, это значит, что ему реально есть что сказать. Решил ли главарь красных береток и видный земуновец приберечь свою информационную бомбу до второго тура или просто тянет время в собственных интересах? Пока же его адвокаты заявили, что возможно Легия будет просить отсрочки и в понедельник, «все будет зависеть от исхода голосования».
Возможно ли создание «антилепеновского фронта» в Сербии? Этот вопрос сейчас занимает всех западных балканистов. Ответ очевиден – нет. Доля радикально настроенного электората так велика, что ни один из кандидатов не решился строить свою кампанию на прямом противопоставлении себя Николичу и провозглашаемым им ценностям. Напротив, все они строили свои выступления с расчетом на чужого избирателя. Принесет ли им искомую победу такая тактика? Узнаем совсем скоро.
