Этим летом исполняется 60 лет с того момента, как на Видовдан 1948 года была объявлена Резолюция Информбюро. На встрече в Бухаресте, под давлением Сталина, восточноевропейские коммунистические партии обвинили югославских коммунистов с Тито во главе в том, что они ведут националистическую и антисоветскую политику, присоединились к западным империалистам и готовят восстановление капитализма. Сталин верил, что просоветские силы победят руководство Югославии и обеспечат возможность Советскому Союзу эксплуатировать Югославию, как и остальные страны Восточной Европы.
Достаточно мизинцем шевельнуть, чтобы Тито пал,- заявил он. В конце концов выяснилось, что ни заговоров, ни заброски агентов и убийц, ни экономической блокады, ни угрозы вторжения и маневров танковых дивизий на границах для этого не достаточно.
Пропагандистское давление Сталина состояло из обвинений и требований через подчиненность доказать, что все эти обвинения ложны. Югославы же показали себя твердолобыми и упрямцами.
Для Советского Союза и его восточноевропейских сателлитов недостаточным доказательством югославского антифашизма было то, что более 300 000 югославов, большей частью сербов погибло в борьбе против немцев и итальянцев. Но не возникло бы никаких сомнений во всем этом, если бы югославы приняли эксплуататорские соглашения с Советским Союзом.
Два американских самолета, сбитые при попытке незаконно пролететь через территорию Югославии или помощь греческим партизанам, сражающимся против крайне правых, вооруженных американцами и англичанами оказались недостаточными доказательствами того, что Югославия не переходит в лагерь империалистов. Но достаточным доказательством верности стало бы то, если бы югославы не противились тому, чтобы советская разведка свободно вербовать граждан Югославии.
Забыты были и 27 марта и восстание 1941-го, а югославам сказано, что их заслуги не больше чем у румын и венгров, во время войны сражавшихся на стороне Германии. Белград в своей прессе опубликовал все советские обвинения, тогда как в СССР и восточной Европе не был опубликован ни один текст, в котором югославы защищаются от обвинений. Из этого Сталин сделал логичный вывод, что в Белграде нет никакой демократии, а на Востоке есть.
Тот, кто готовился к вторжению, провозгласил себя миролюбивым интернационалистом, а того, кто готовился к обороне, обвинил в агрессивном национализме. Все было бы гораздо прекраснее и легче, если бы только сталинская диктатура или диктаторские режимы вообще постоянно требовали доказательств от малых стран. Между тем плохо удается убеждать и богатые, стабильные и демократические страны.
Сербия с двухтысячного года провела множество президентских, парламентских и локальных выборов на высочайшем демократическом уровне. На отнятие Косово Сербия реагировала исключительно апелляциями к международному праву.
Мы выдали в Гаагу и сами осудили многих обвиняемых в военных преступлениях. Разрушили смычку тайных служб и организованного криминала. У нас нет политических заключенных. Свобода прессы конечно не без недостатков, но они не отличаются от тех, которыми страдает западная пресса. Искренне стараемся установить с соседними странами мирные и дружеские отношения. Наша армия никому не угрожает. Наши национальные меньшинства иногда жалуются, но никто не поверит, что они завидуют сербскому меньшинству в Косово или Хорватии. Наши спортсмены, особенно теннисисты не только побеждают, но и выделяются шармом и честной игрой. Кроме того, почти две трети избирателей постоянно высказывают свой проевропейский выбор. А от нас опять требуют каких-то новых доказательств и опять обвиняют в бездоказательности. Юношам и девушкам, в этом июне празднующим выпускной в школах было по десять лет, когда пал Милошевич, но в глазах многих сильных и богатых европейцев они не являются гражданами настоящей европейской страны и не являются настоящими европейцами. И в университеты они поступят как молодые граждане страны, которую огромное число европейцев и американцев не считает по-настоящему демократической, по-настоящему проевропейской, по-настоящему прозападной.
Если у нас все же есть в мире друзья, будем надеяться, что они сделают все для того, чтобы нынешние восемнадцатилетние сербы не стали еще одним потерянным поколением.
