Главная страница

Мы в соцсетях











Песни родной Сербии







.......................




/28.1.2017/

Русские инвалидные дома в Боке Которской

Источник: Русский вестник – Черногория

 

     

Под покровительством короля Югославии

     

     

Среди русских эмигрантов, прибывших в Королевство сербов, хорватов и черногорцев (позже Королевство Югославия) после поражения Белой армии в Гражданской войне в послереволюционной России были тысячи инвалидов войны. Точное число контуженных, изувеченных на фронтах Первой мировой и гражданской войн, нашедших пристанище в королевстве, не известно. В списке, составленном в 1929 году, указывается 6082 инвалидов и членов их семей (1086 детей и 1288 жен). Травмы разной степени тяжести или группы инвалидности не позволяли им устроиться на работу, и их выживание в значительной степени зависело от посторонней помощи.

     

Помочь этим людям вызвалась русская община в Королевстве Югославия, которая создала ассоциацию «Под высокой защитой Его Императорского Высочества князя Павла российских инвалидов войны». Новая организация действовала в составе зарубежного Союза российских инвалидов войны (Зарубежный Союзъ Русскихъ Военныхъ Инвалидовъ) и занималась размещением, питанием, материальной помощью русским военным инвалидам.

     

Белой гвардии оказывал всяческое покровительство сам Король Югославии Александр Караджорджевич, который в 1906 году окончил в Санкт-Петербурге Пажеский корпус, хорошо говорил по-русски и вместе с супругой Марией питал теплые чувства к русскому народу. Отношение к русским эмигрантам в Югославии, а особенно в Сербии и Черногории, было особенным. В беженцах, в первую очередь, видели православных братьев, которые нуждались в помощи и поддержке. Многовековая защита Россией интересов православных славян, и в особенности роль России и императора Николая II в событиях Первой мировой войны, не могла остаться без ответа.

     

     

Председатель совета министров Никола Пашич на заседании Скупщины Югославии 25 января 1922 года сообщил в своем докладе: «…что касается России, дело вам хорошо известно. Мы, сербы, а также и другие наши братья, которых нам довелось освободить и объединить, мы все благодарны великому русскому народу, поспешившему нам на помощь от погибели, которой нам угрожала Австро-Венгрия, объявив войну. Если бы Россия не совершила этого, если бы не встала на нашу защиту, мы бы погибли…

     

(Россия) увлекла и своих союзников, и мы были спасены от смерти. Мы этого не можем забыть. Мы их принимаем без различия, к какой партии они принадлежат, мы в это не вмешиваемся. Мы только желаем, чтобы они остались у нас, мы их воспринимаем, как своих братьев, и пусть они располагают свободой…»

     

Созданный в Белграде Союз русских инвалидов принял на себя хлопоты по организации быта и достойных условий для жизни инвалидов. В официальных бюллетенях сообщалось, что на территории нынешней Черногории в 1929 году работали две торговые лавки: в Рисане и Герцег-Нови, принадлежащие Союзу, и специально для его подопечных были обустроены инвалидные дома.

     

Первое такое заведение появилось в Рисане, где разместились 55 человек (кроме того, на территории Югославии располагались еще 9 подобных объектов для содержания инвалидов). Русские инвалиды доживали свой век в Доме слепых в белградском Земуне, в интернатах в Белой Церкви, в Новом Саде, других городах Сербии.

     

Справки о безработице

     

     

Об инвалидном доме в Рисане сохранилось совсем мало архивных сведений. Известно лишь, что интернат появился еще до 1922-го года. В муниципальном архиве Герцег-Нови сохранилось прошение от 23 мая 1930 года, в котором администрация дома просит выдать русским инвалидам справки о безработице, чтобы трудоспособные жильцы могли подрабатывать в свободное время. К документу прикреплен и список инвалидов, обитавших в Рисанском интернате (список был составлен местным человеком, который исказил некоторые фамилии и звания, наша редакция по мере своих возможностей привела список в надлежащий вид-прим. редакции):

     
         
  1. генерал-лейтенант Николай Александрович Бржозовский,
  2.      
  3. генерал-лейтенант Владимир Александрович Карцов,
  4.      
  5. генерал Василий Михайлович Бобрышев,
  6.      
  7. генерал Владимир Федорович Коваленко,
  8.      
  9. генерал-майор Александр Иванович Костенко,
  10.      
  11. полковник Всеволод Иванович Образцов,
  12.      
  13. генерал Андрей А. Енин,
  14.      
  15. генерал Михаил И. Косынкин,
  16.      
  17. полковник Илья С. Афанасьев,
  18.      
  19. полковник Петр М. Арсеньев,
  20.      
  21. подполковник Филипп Варфоломеевич Гембицкий,
  22.      
  23. полковник Георгий А. Гудков,
  24.      
  25. штаб-ротмистр Николай Васильевич Гуржин,
  26.      
  27. капитан Леонид Сергеевич Демчинский,
  28.      
  29. полковник кавалерии Александр Амвросьевич Котляревский,
  30.      
  31. полковник Лев Иванович Озолинг,
  32.      
  33. полковник Александр Данилович Подлипский,
  34.      
  35. капитан Федор Григорьевич Потресов,
  36.      
  37. подполковник Сергей Павлович Путов,
  38.      
  39. полковник Анатолий Федорович Голдрин,
  40.      
  41. полковник Михаил Д. Неминущий
  42.      
  43. полковник Виктор Григорьевич Рожалин,
  44.      
  45. полковник Петр Петрович Халаев,
  46.      
  47. капитан Георгиий Николаевич Губский,
  48.      
  49. капитан Петр Григорьевич Хильченко,
  50.      
  51. полковник Александр Федорович Левашов,
  52.      
  53. капитан Федор Петрович Наумов,
  54.      
  55. поручик Иван Михайлович Афонченко,
  56.      
  57. подпоручик Иван П. Ивонин,
  58.      
  59. подпоручик Димитрий Федорович Феоктистов,
  60.      
  61. подпоручик Эдуард И. Лисовский,
  62.      
  63. фельдфебель Константин С. Радченко,
  64.      
  65. рядовой Абдул Амаров,
  66.      
  67. подпоручик Василий Сергеевич Азлин,
  68.      
  69. рядовой Инатий И. Душечкин,
  70.      
  71. поручик Александр К. Россосо,
  72.      
  73. рядовой Евдоким И. Степаненко,
  74.      
  75. полковник Эмиль Г. Гиршфельд,
  76.      
  77. рядовой Николай Г. Криворогов.
  78.      
     

Благодаря этому списку и стали известны имена постояльцев интерната. В реестре Сербской православной церкви в период с 1922 по 1930 годы в инвалидном доме в Рисане внесены следующие записи:

     
         
  • Константин Овсеков, подпоручик Русской Армии, родившийся в 1895 году в Сормово Нижегородской губернии, умер 25 сентября 1922 года, похоронен на военном кладбище в Шкаляри;
  •      
  • Зимин Константин Николаевич, родившийся в Петрограде в 1852 году, художник, профессор художественной академии в Петрограде, умер на рождество, 7 января 1924 года в военном госпитале Котора, похоронен на православном кладбище в Шкаляри;
  •      
  • Песле Херберт Петрович, родившийся в 1895 году, поручик Русской Армии, военный инвалид, переселенный из панчевского инвалидного дома, умер 19 апреля 1928 года в военном госпитале в Которе, похоронен на православном кладбище в Шкаляри.
  •      
     

В записях после 1928 года в реестре больше не упоминается Рисанский интернат. Не известно, где хоронили умерших из этого инвалидного дома. По всей видимости, их усыпальницами стали православные кладбища в Рисане или в монастыре Банья.

     

Один из редких документов, описывающих деятельность интерната – статья из местной газеты от 1938-го года, извещающая о том, что Рисанское отделение инвалидного дома отправляет на съезд в Белград своего делегата – полковника русской армии Владимира Лукина. Это подтверждает, что интернат в Рисане являлся к тому времени отделением инвалидного дома в Прчани.

     

Интернат в Прчани

     

Судя по скудным архивным данным, интернат в Прчани вначале находился в арендованном здании. 13 декабря 1927 года в книгах умерших впервые был зарегистрирован житель инвалидного дома Дмитрий Лосев-Лосич, скончавшийся в военном госпитале в Которе. Это свидетельство о том, что уже в 1927 году интернат имел признанный муниципалитетом статус.

     

     

В начале тридцатых годов русские беженцы продолжали прибывать, и Союз принял решение приобрести на берегу Боко-Которского залива собственную недвижимость для размещения больных и немощных инвалидов, которые больше других нуждались в помощи.

     

Сохранился интересный документ, датированный 17 июля 1930 года, в котором «в соответствии с решением Министра социальной политики и здоровья населения Югославии Союз российских инвалидов наделяет своего казначея, генерала Михаила Алексеевича Скворцова полномочиями «для покупки «Пансиона Ядран» у Рудольфа Джунио, от имени его супруги Грациеллы Джунио (в девичестве Верона)». Вероятно, этому событию предшествовал поиск и подбор подходящего здания, и лучшим объектом был признан трехэтажный пансион на первой линии от моря, некогда принадлежавший местному братству бокельских хорватов Верона.

     

Договор купли-продажи был подписан почти через год, 18 августа 1931 года у нотариуса Ардое Йововича. Генерал Скворцов в присутствии свидетелей Василия Маренко и Сергея Гайдукова, русских эмигрантов, служивших чиновниками в Которе скрепили своими подписями договор о покупке здания с прилегающими к нему двумя канцеляриями, дворовой территории, дорогой, садом, складскими помещениями и частью береговой линии перед зданием. В договорную цену 50 000 динаров входили и все имеющееся оборудование, мебель и утварь. Вся сумма была выплачена продавцу. Так Союз русских военных инвалидов получил право собственности великолепного особняка в Прчани, который стал последним пристанищем для бывших белогвардейцев.

     

     

Несмотря на то, что Союз русских инвалидов Королевства Югославия весьма активно сотрудничал с государственными органами в Боке Которской, о самих жителях интерната очень мало упоминается в местной прессе. В одной весьма скромной газетной заметке сообщается, что управление русского инвалидного дома Его Императорского Высочества Князя Павла совместно с советом русской колонии в Которе 23 декабря 1932 года участвовали в панихиде за упокой души царя Николая II в церкви Святого Николая в Которе. Упоминается и имя коменданта интерната генерала Образцова, но сколько человек было на панихиде, об этом – ни слова.

     

Интересно, что русские беженцы в изгнании сохранили и поддерживали устройство общественных отношений, царивших в России до 1920 года. И вдали от родины, в новых житейских условиях военные инвалиды сумели сохранить военную иерархию Русской Армии.

     

Поток военных беженцев из России не иссякал, и ку-пленное здание в Прчани уже не вмещало в себя всех прибывших. 16 октября 1933 года на заседании Союза русских военных ветеранов было решено вновь отправить казначея Михаила Скворцова в Прчань, на сей раз – ради приобретения особняка и участка земли у дона Йосипа Малича, доверенного лица Франо Малича, проживавшего в Аргентине. Старинный особняк с тремя канцеляриями на первом этаже и роскошным садом был куплен за 35 000 динаров.

     

Сделку оформил тот же нотариус Ардое Йовович. Королева Мария в гостях у инвалидов Самым памятным и счастливым событием в истории интерната в Прчани русские инвалиды считали посещение их заведения 15 июня 1934 года Королевой Югославии Марией Караджорджевич. Королева часто проводила лето на своей даче в Бечичи, но никогда не была в Бока-Которском заливе. Отправилась она туда с одной целью – проведать русских военных инвалидов, о которых она никогда не забывала.

     

     

Августейшая особа обошла все заведения интерната и прогулялась пешком по Прчани. Русские инвалиды были растроганы вниманием Королевы и 8 августа 1934 года в честь ее посещения установили на стенах интерната мемориальную доску. В библиотеке в этот день состоялось торжество, на котором присутствовали председатель Союза русских военных ветеранов в Югославии генерал-лейтенант князь Николай Петрович Вадбольский и куратор русских инвалидных интернатов генерал Михаил Скворцов.

     

Во время визита югославской Королевы неизвестный фотограф запечатлел лица самих обитателей интерната, практически все помещения и прилегающую к зданию территорию. Эти фотографии украсили альбом, который 5 сентября 1934 года был передан в Белград в дар Королеве. Под аннотацией, выражавшей глубочайшее почтение, подписались управляющий интернатом в Прчани генерал Коваленко, администратор подпоручик Дмитрий Феоктистов и генерал Скворцов. В этом же году, 23 октября в интернате состоялась панихида по застреленному 9 октября в Марселе югославскому Королю Александру, сыну сербского короля Петра Первого Караджорджевича и внука черногорского короля Николы Петровича. Службу провел священник Давидович, а сопровождал ее хор русских инвалидов.

     

Как пройти в библиотеку?

     

     

В интернате для русских инвалидов была собрана богатая библиотека: книги, привезенные беженцами из России, отпечатанные за рубежом, различные русские журналы, изданные в Югославии. Здесь же на переплетном станке обитатели дома сами сшивали книги и брошюры. Кроме жителей интерната библиотекой пользовались и другие члены русского сообщества в Которе.

     

В комнате отдыха инвалиды собирались, чтобы прочесть и обсудить последние новости, послушать по радио весточки с Родины. В интернате строго соблюдался негласный дресс-код. Обитатели интерната следили за гигиеной и своей внешностью. В общественных местах бывшие военные появлялись в мундирах, с орденами и медалями, костюмах при галстуке, чистых сорочках и начищенной обуви. Прогуливаясь по улочкам Прчани, они вежливо раскланивались перед местными жителями. Некоторые из них сносно говорили на сербском языке и были достаточно хорошо адаптированы в местных условиях. Старожилы Прчани с большой симпатией вспоминали их, как мирных и очень культурных господ.

     

Генералы чинили обувь

     

     

В инвалидном доме были неплохо оборудованы профильные мастерские. Высокообразованные военные отлично владели рабочими профессиями, полученными ими в российских учебных заведениях. Это пригодилось многим инвалидам в изгнании. Никого не удивляло, что русские генералы и офицеры в свободное время чинили жителям Боки наручные и настенные часы, обувь, шили одежду, сумки из кожи и полотна, мастерили мебель и столярку. Инвалиды сами ухаживали за своим садом, на лодках отправлялись в море, чтобы выловить рыбу для обеда.

     

О том, что интернат являлся статусным заведением, свидетельствует и заметка в местной газете „Голос Боки“ той поры „Что же со строительством пристани в Прчани?“, автор которой возмущался отсрочкой возведения „пристана“, приводя целый список заведений, которые в этом нуждались. „Здесь и дом отдыха югославских врачей-женщин из Белграда, и дом отдыха еврейского гуманитарного общества „Кармен“, Русский инвалидный дом с двумя филиалами, „Чешский дом“, интернат учеников государственной морской академии, заканчивается строительство пансионата „Ривьера“…“

     

О завхозе-тиране

     

О серии неприятных событий, которые потрясали интернат в 1938 году, говорит серия публикаций того же „Голоса Боки“ – „ Что происходит в Русском инвалидном доме в Прчани?“ А началось все с того, что Министерство социальной политики Югославии назначило комиссаром Союза русских военных инвалидов белградского отставного генерала Гаича. В марте 1938 года он посетил интернат в Прчани и по непонятным причинам сменил тогдашнего завхоза Чепурова, поставив на эту должность «своего человека» из местных – Бранко Аргировича, работавшего после второй мировой войны в лесном хозяйстве Котора.

     

     

Новый завхоз очень быстро захватил всю власть в интернате, издеваясь над старыми и немощными инвалидами. Так, по его приказу был выброшены на улицу полковник Владимир Лукин (тот самый делегат съезда), капитан Григорий Высоцкий и подпоручик Борис Антониковский, все трое – инвалиды второй степени. Причины в статье не указываются. Остается только догадываться, что эти люди больше всех роптали против тирана.

     

Из-за участившихся жалоб обитателей на действия Аргировича в середине октября интернат с проверкой вновь посетил Гаич. Однако, вместо того, чтобы разобраться с зарвавшимся завхозом, он сменил управляющего интернатом, поставив на место Коваленко нового управдома – Гуткова. И лишь в ноябре 1938 года делегаты из Прчани на конгрессе русских инвалидов в Белграде добились все-таки отстранения Аргировича от занимаемой должности.

     

Берегли как зеницу ока

     

Жильцы интерната очень много внимания посвящали обслуживанию и содержанию объектов своего заведения. Из архивных документов мы узнаем, что здание было полностью отремонтировано сразу же после его приобретения в 1930 году. Весной 1939 года вторично была проведена частичная реконструкция здания. Для этого пригласили прораба Йово Шоврана из Котора, который выполнил все малярно-покрасочные, столярные и остальные работы. Инвалиды относились к своему пристанищу как к родному дому, поддерживая в здании идеальную чистоту и порядок.

     

До начала второй мировой войны инвалиды жили в скромных, но совсем пристойных условиях, в первую очередь, благодаря регулярной помощи Союза русских инвалидов и Министерства здравоохранения и социальной политики Королевства и русского сообщества в Югославии. Все время в интернате сохранялся военный уклад жизни, а обслуживали его в основном русские эмигранты из гражданских. Упоминаются члены семей Шепель и Топилиных, занимавшихся бытом инвалидов.

     

Русская часовня Николая Чудотворца

     

     

Русские беженцы были очень верны традициям православной церкви. По прибытии в Которскую бухту они отправлялись в храмы поблагодарить Бога за спасение, помолиться о погибших сотоварищах. Главным местом, где собиралась русская колония и инвалиды, был храм Святого Николая в Которе. Россияне записывались в церковные хоры, принимали участие в разных мероприятиях Сербской православной церкви, оказывали посильную помощь. В тех местах, где не было никаких православных храмов, беженцы принимали участие в их строительстве. Священник Теодор Боровски до июля 1933 года руководил строительством храма Святого Саввы в Тивате. Ему помогали русские, работавшие в судоверфи „Арсенал“ в Тивате. Известный в Боке купец и ресторатор Федор Павлович Маргушин (бывший штабофицер Русской армии перебрался в Котор вместе со своей супругой, открыл в Прчани кафе), возглавил совет по строительству церкви Святого Петра в Прчани.

     

О существовании часовни Святого Николая в составе инвалидного дома в Прчани существует много рассказов, но мало доказательств. Некоторые историки утверждают, что церковь существовала уже в 1931 году. В альбоме, который был подарен в 1934 году Королеве Марии, на фотографии комнаты для отдыха в углу видна икона Святого Николая и кадило на длинной цепочке. Если бы и существовала в то время часовня, ее фото, несомненно бы нашло место в альбоме.

     

     

О существовании Русской православной церкви в Боке свидетельствует сообщение об освящении освещении фундамента храма Святого Саввы в Тивате русским архимандритом Игнатием Озеровым. Для часовни была выделена самая большая комната в инвалидном доме. Имеются архивные сведения о том, что служба в часовне была проведена 17 марта 1941 года. Иконы для церкви написала госпожа Троицкая, русская художница из волны беженцев, осевших в Белграде. А сам иконостас смастерил бывший царский офицер Дмитрий Щербаков, который в свободное время, в качестве хобби, работал в столярной мастерской. Иконостас был освящен 17 марта 1941 года архимандритом Игнатием Озеровым.

     

Батюшка

     

Судьба русского священника отца Игнатия – пример преданности служения своему делу и народу. В миру Николай Алексеевич Озеров в 1916 году окончил Пажеский корпус, начинал военную карьеру поручиком лейбгвардейского Драгунского полка, в конце 1918 года вступил в Добровольческую армию и Вооруженные Силы Юга России (ВСЮР). В 1919 году был тяжело ранен, переболел тифом. В 1920 году командовал эскадроном, был вновь ранен. После 1920 годы был эвакуирован в Крым, откуда попал в Югославию, где служил в пограничной страже. Затем Николай Озеров перебирается в Варшаву, где поступает в Богословскую академию. Получает имя Игнатий и чин архимандрита.

     

     

В 1939 году священник возвращается в Югославию, и пути господние приводят его в Боку Которскую, где с его помощью Русская православная церковь получает законный статус. Судя по записям книги регистрации умерших с сентября 1941 года отец Игнатий исповедовал на одре смерти и отпевал русских эмигрантов. Жил он в Прчани, в квартале «Вероничи». Был он высоким, худощавым, с длинной темной бородой, с проницательным и, в то же время, теплым взглядом. Жители Прчани ласково называли его «бачушкой» – батюшкой. Его очень любили и уважали как русские, так и местные жители. Все трудные годы войны провел он рядом с угасающими инвалидами, согревая их теплом своей души.

     

В конце войны батюшка Игнатий исчез из Прчани. До сих пор остается загадкой, что случилось с ним на самом деле. Зная, что над русским инвалидным домом сгущаются тучи, а коммунисты принялись расправляться с бывшими русскими военными, священник передал на баланс Сербской православной церкви в Которе иконостас с иконами и остальным инвентарем. Некоторое время иконы временно находились в храмах Святого Саввы в Тивате, Святого Василия в Доброте, Петра Цетиньского в Прчани, где и сейчас находятся две иконы: Царские врата и Тайная вечеря. Остальные иконы, книги и реликвии из часовни в настоящее время хранятся в ризнице Сербской православной церкви в Которе. Сам батюшка собирался вернуться в Россию, однако его планам не было суждено сбыться. Узнав о предстоящей расправе, он пытался скрыться, но был схвачен и расстрелян на перевале Крстач, над Котором. Есть и другая информация, что отец Игнатий с дочерью профессора Бугай и еще несколькими русскими были интернированы в Албанию. И там в изгнании отец Игнатий умер от изнеможения. Даты смерти тоже приблизительные: 1947 или 1955 годы.

     

Конец инвалидного дома

     

По рассказам местных жителей в жизни интернате не произошло никаких перемен с итальянской аннексией Боки Которской в 1941-43 годах, (когда многие бокельцы католического вероисповедания приняли итальянских фашистов вполне лояльно – прим. редакции). Дескать, итальянцы считали русских инвалидов противниками большевиков, и даже помогали интернату. Однако с приходом немецких оккупантов состояние в интернате сильно ухудшилось. В Югославии шла война, и финансовая помощь заведению резко сократилась.

     

Из-за нехватки продуктов в период с 1943 по 1944 годы русские беженцы умирали от голода и изнеможения. Согласно записям книг регистрации смерти Сербской православной церкви, в этот период по той же причине умерло и десять жителей инвалидного дома. Последняя запись о кончине жителя интерната генерала Константина Владимировича Серкунова датирована 6 мая 1944 года. Умер он от изнеможения и похоронен на военном кладбище в Шкалярах.

     

Однако, настоящая беда настала с приходом к власти партизан-коммунистов в 1944 году. Всех выживших инвалидов переместили в дом престарелых в Перасте, здания интерната были опустошены и разорены. Так как оба филиала русского дома инвалидов находились в отличном состоянии, в них был сформирован интернат союза военных инвалидов ФНРЮ „Иван Милутинович“. Формальности переноса права собственности на недвижимость, принадлежавшую Союзу русских инвалидов войны, тоже были быстро улажены. Кадастровое отделение окружного суда в Которе (№123 от 4 апреля 1947 года) по просьбе окружного народного комитета Котора от 7 апреля 1947 года и национального комитета ветеранов войны Черногории в Цетинье (№813 от 3 марта 1947 года) и в соответствии с решением Министерства внутренних дел (№813 от 13 марта 1947 года) за короткие сроки экспроприировало собственность русских инвалидов. Так и закончилась история русского инвалидного дома в Боке Которской.

     

Здание интерната, в настоящее время принадлежащее сербской фирме из Младеновца, требует ремонта и выставлено на продажу.

     

Мечтали о возвращении всю жизнь

     

Оставшиеся в живых русские военные инвалиды, хромые, немощные, изувеченные, закончили свой век в доме престарелых, в нищете и забвенье. Некоторые были расстреляны коммунистами Тито, как классовые враги. Но в памяти местных они остались людьми высокой культуры и силы духа. Русские эмигранты, которых Югославия тепло и радушно приняла после Первой мировой воны, помогали этой стране всем, чем могли, вносили свой вклад в становление ее экономики, просвещения, культуры.

     

На чужбине лишь немногие из них ассимилировались и пустили корни. У большинства здесь не осталось потомства, их родственники в России мало что знают об их судьбах. Они так и не вернулись на свою родину, хотя мечтали об этом до конца своей жизни.

     

АДАПТИРОВАННЫЙ ПЕРЕВОД – ГУЛЯ СМАГУЛОВА

     

Об авторе

     

Леонид Кампе. Прямой потомок русского эмигранта – правнук врача Александра Кампе. Родился в Которе в 1965 году. Окончил среднюю школу в Тивате и факультет цифровой электроники в Военно-технической академии в Загребе. Служил офицером в Армии Сербии, работал в секторе исследований и развития электронной индустрии «Пупин Телеком» в Белграде. Возглавлял сербскую компанию «Атлантапро». В свободное время занимается историческими исследованиями на темы бокельской геральдики и истории русской эмиграции в Боке Которской. Женат, имеет троих детей: Тамару, Ларису и Сергея. Младшую дочь Леонид назвал в честь своей прабабушки Ларисы, супруги врача Александра Кампе. На переписи населения в графе «национальность» Леонид Кампе указывает – русский.

     

     

Леонид Кампе

     

 




Просмотров: 3871