Не лучшая цифра, тем более здесь люди верят и в приметы, и в Бога. Но день не про приметы и Бога, а небольшой правды с рубежей.
Веселые ребята сегодня шли на выписку, пазик постепенно набивался понравившимися бойцами с дальнейшим распределением по дислокациям.
– До встречи мужики, дай Бог свидимся.
Проговорил один из бойцов заходивший в автобус для дальнейшей службы.
– Не дай Бог, лучше давай без травм.
Ответил я ему со смехом.
– Тут брат лучше к вам попасть, чем где-то на полях сгинуть. Мыж штурма, а штурма долго не живет.
Продолжал с весельем отвечать боец.
– Ну тут мне нечего тебе даже ответить, храни Бог тебя брат и давай без этого всего…
Проговорил я, и сделал небольшое перекрестие рукой в воздухе. Сдерживая сентиментальные слезы в глубине души.
После отправки, как говориться по закону подлости радейка прохрипела и сказала, что всем необходимо приготовиться так как на подходе коробочка с ранеными.
Среди очередной коробочки раненых был ничем не приметный и никак не отличающийся от других солдат только не скем не разговаривавший и порой всматривающийся в лица врачей и мед персонала. Вид его был такой же, как и у других, грязный, бородатый с напуганными глазами.
На причале один из врачей подошел к нему и сказал.
– давай форму.
Раненый всмотрелся в лицо врача, поменяв взгляд на удивление будто хочет что-то переспросить.
– ты меня слышишь? Форму дай!
Сказал громче врач.
пробормотав что-то невнятное, раненый показал на свое тело и круговыми движениями отметил место ранения.
– ду ет спик инглиш? Американец?
Громко спросил врач и услышал из толпы раненых ответ.
– он серб, ничего не понимает так чисто догадывается.
Это был первый доброволец, из иностранцев которого я увидел. Конечно, я не ожидал увидеть солдата удачи как в голливудских фильмах, но столкнуться с такими охота было, узнать, что за люди как они коммуницируют и почему пошли именно воевать за нас? Но это был серб, про данный народ мы давно знаем и помним, что они очень почтительно относятся к нам. По большей части большая часть вопросов сразу исчезла, но желание поговорить было. К большому сожалению, разговора не получилось так как он абсолютно ничего не мог сказать на русском и при разных вопросах только всматривался мне в лицо будто хочет или догадаться, или прочитать по моим губам что я от него хочу.
После всего распределения раненых, я решил поделиться новостью про серба с ребятами. На что услышал интересный ответ.
– он не первый, у нас на четвертом этаже *легкие лежат и там тоже есть один серб матершинник.
На четвертом этаже действительно находился легкораненый Серб по имени Огнен. Его имя по виду к нему не подходило, лопоухий худощавого телосложения мужчина высокого роста. Единственное что соответствовало его имени это только огненные фразы что он выдавал при разговоре. К удивлению русский мат как связка слов у него усваивался быстро, но и разговор с ним можно было развивать тоже неплохой. Оказалось, что многие из добровольцев считали своим долгом воевать в нашей армии и внести небольшую лепту в становление мира. Так же у них была своя гуманитарная группа, которая собирала по всей Сербии определенные вещи и отправляла своих добровольцев на рубежи для доставки гуманитарки в госпиталь, где находятся их соотечественники. В дальнейшем периодически я пересекался с ним на этаже, здоровался перекидывался парой слов и шел по своим делам дальше. Было интересно слышать от него ответы на русском. Ломанные, не спрягающиеся между собой, а порой на оборот короткие и чёткие.
Из книги Бориса Николаевича Жалова "По соседству с миром"
https://www.litres.ru/book/boris-nikolaevich-zhalov/po-sosedstvu-s-mirom-71459731/
